Миллионы глаз
Шрифт:
Глава XIV. В назначенном месте
Была ночь. Человек сидел в кабине машины и курил. Кончался город, впереди открылось прямое, гладкое шоссе. И внезапно машина свернула в сторону, к чернеющему лесу.
— Нам нужно в объезд, Алексей Федорович, — невнятно проговорил Платоныч не оборачиваясь: на заставе милиция закрыла все проезды.
Человек в машине не отвечал. Платоныч поглядел назад и увидел, что пассажир его спит.
— Устал за день, наработался Алексей Федорович. Эх, дела, дела! — сокрушенно вздохнул
Проехав еще с полкилометра, автомобиль остановился.
— Мотор… — глухо пробормотал Платоныч, — воды забыл налить.
Он вылез из машины и пошел к радиатору.
— Тут рядом железная дорога, пойду возьму ведерко воды.
Человек в машине спал.
Платоныч медленно, словно нехотя, ушел в темноту.
Машина стояла на темной дороге; неподалеку шелестели листьями деревья; в небе слабо мигали редкие звезды; где-то издалека слышался шум идущего, поезда.
Внезапно из темноты леса выступил высокий мужчина. Он подошел к машине, осторожно открыл дверь.
— Разрешите спичку, товарищ, — попросил он.
Человек в автомобиле спал.
Осторожно, боясь разбудить, подошедший наклонился и связал спящему ноги. Этого было достаточно, чтобы человек в машине проснулся. Он рванулся было вперед, но незнакомец быстро загнул ему назад руки, скрутил их, завязал рот. Все это было сделано в несколько минут. Человек, заменивший Сергеева, спеленатый, как младенец, был брошен назад на сиденье, в темную кабину машины.
— Идите сюда, — громким шопотом заговорил неизвестный в сторону леса. — Да потушите в фарах свет, чорт вас забери!
Платоныч неловко шагнул вперед, судорожно глотая воздух. Он боязливо косил глаза на закрытую кабину, где лежал человек.
— Вы что с ним сделали? — прошептал он. — Ведь такого уговора не было.
— Уговора с милицией сшибать детей у нас тоже не было, — злобно бросил неизвестный. — Ничего, все в порядке. Быстрее, старый чурбан! Не понимаете, что богатство само идет к вам в руки.
Он положил руку на плечо Платоныча и подбадривающе прибавил:
— А угрызения совести — для слабохарактерных девушек. Слышите: утром вас найдут в машине связанным по рукам и ногам, и никто не догадается подозревать в соучастии. Я сам свяжу вас. Сергееву вы скажете, что напали двое: один на него, другой на вас… и все…
Платоныч молча повиновался. Он послушно лег и позволил себе связать руки и ноги. Кривясь от боли в стянутых за спиной руках, он вдруг о чем-то вспомнил, завозился.
— А деньги?
— Вы с ума сошли! — сказал человек. — Деньги вас могут выдать с головой. Лежите спокойно и молчите, а как только выпутаетесь в НКВД, я немедленно принесу вам тысячи. Да, да, можете не беспокоиться.
Платоныч хотел что-то возразить, но незнакомец грубо втиснул ему в рот тряпку. Шофер с ужасом следил за движениями его быстрой темной фигуры. В тишине отчетливо загудел паровоз; проходил мимо поезд. Незнакомец в бешенстве стукнул кулаком, проворчал ругательство:
— Не успел!
Он сел
— Так лучше. Через час все будет кончено, — криво усмехнулся человек.
< image l:href="#"/>Глава XV. Последнее звено
Ночью инженер Осипов работал у себя дома. Он жил в маленькой квартире один. «Старый холостяк», шутливо называли его в институте. В комнате было тепло и уютно. Между двумя большими окнами — письменный стол. Настольная зеленая лампа поставлена на окно, и ровный, спокойный свет ее падал на стол, погружая в полумрак комнату.
Осипов — старый инженер. (На медной дощечке на двери квартиры «Инженеръ Осиповъ» написано с твердыми знаками — так осталось от старых времен.) До революции пятого года работал мастером на заводе Высоцкого. А к семнадцатому году на том же заводе был уже большим человеком, почти техническим директором.
После революции пришлось начинать снова…
Теперь Осипов — старший научный сотрудник военного научно-исследовательского института, член партии с 1932 года.
Время приближалось к часу ночи. Внизу по темному переулку проехала машина. Снова тихо. Осипов сидел за столом, писал и часто, нервно поглядывал на часы, словно кого-то поджидая.
В дверь квартиры тихо постучали. Осипов порывисто встал, поспешно подошел к двери, открыл — и в испуге отшатнулся. Ждал не этих.
В комнату вошли двое незнакомых, молодых.
Один из вошедших молча протянул бумагу. Осипов взял, глянул… Ордер на обыск и арест, и его фамилия. Пожал плечами:
— Пожалуйста.
Томительно тянулись минуты. Сидя в кресле в углу, Осипов наблюдал за обыском.
— Это ошибка, явная ошибка…
Люди не отвечали. Они просматривали книги, бумаги.
— Вам темно, — внезапно вспомнил Осипов. Он быстро встал с кресла, подошел к окну и взял лампу.
Один из пришедших улыбнулся.
— Ничего, не беспокойтесь, — и, бережно приняв из рук хозяина лампу, снова поставил ее на окно. — Пусть стоит здесь… отсюда виднее.
Осипов беспомощно опустился на стул. Лицо его побледнело, и мелко задрожали руки.
Глава XVI. Человек с портфелем
Долго бежал в темноте человек, прижимая локтем портфель. Лес кончился. Кривыми окраинными переулками добрался до конечной остановки трамвая. И почти тут же следом за ним, покачиваясь, подошли к остановке двое запоздалых гуляк.