Милость Келсона
Шрифт:
Дугал отсалютовал самым почтительным образом, — он был королевским послом и стоял перед главным противником Келсона.
— Миледи, вы не можете предполагать, что какой-то другой посол Халдейна принесет вам вести, которые вы были бы рады слышать, — вежливо ответил он. — И его величество подумал, что неприятное по крайней мере лучше услышать от родственника.
Кэйтрин, приложив немалые усилия, взяла себя в руки и снова стала королевой. Она осторожно положила ладони на подлокотники кресла, которое в данный момент превратилось лишь в тень трона.
— Какие… новости? — очень тихо спросила
— Мертв, миледи.
— А мой… мой сын?
— Тоже.
Руки Кэйтрин мгновенно взлетели к губам, чтобы подавить болезненный стон, едва не вырвавшийся из ее груди; Джедаил опустился на колени возле ее кресла и прижался лбом к колену Кэйтрин. Креода сделал несколько шагов по направлению к Дугалу.
— Что с архиепископом Лорисом?
Манеры Дугала невольно стали холоднее и жестче, хотя он и знал, что ему следует соблюдать полный нейтралитет, будучи послом Келсона.
— Он взят в плен, ваша светлость. И монсиньор Горони также. Они ожидают королевского суда.
— Но это невозможно! — прошептал Креода, скорее обращаясь к самому себе, чем к кому-либо еще. Джедаил побледнел, остальные служители церкви, ошеломленные и испуганные, тихо заговорили между собой.
— Уверяю вас, ваша светлость, это не только возможно, это уже произошло, — холодно произнес Дугал. — И, честно говоря…
Он умолк, не договорив, поскольку сейчас не время было рассуждать о том, что Лорис и Горони сделали с его отцом, или вдаваться в подробности его отношений с Дунканом; сейчас они оба были просто пограничниками. И он сказал то, что должен был сказать как посол:
— Но более подробно вы узнаете все в свое время от его величества, и он готов высказать вам свои соболезнования. А сейчас в мои обязанности входит сообщить вам, миледи, условия, которые предлагает вам его величество.
— Как смеешь ты предлагать условия мне? — прошептала Кэйтрин.
Дугал удивленно вскинул голову.
— Но, миледи, вы проиграли! Уверен, вы и сами ничего другого не думаете.
Кэйтрин откинулась на спинку кресла и, взяв себя в руки, остановила взгляд на Дугале.
— Я в безопасности, я нахожусь в своей собственной столице Лаасе, молодой Мак-Ардри, — твердо произнесла Кэйтрин. — Твоему Келсону не удастся вытащить меня отсюда.
— Вытащить вас? — Дугал изумленно оглядел всех по очереди. — Мадам, вы в осаде. Ваши командующие и главные советники либо в плену, либо убиты. Ваша армия разбита на поле сражения и приняла присягу верности Халдейну, как это уже случалось однажды, давно. Его величество просто ждет, когда вы выйдете. И будет ждать, сколько понадобится. Вы не сможете бежать отсюда. Вы проиграли.
Джедаил положил дрожащую руку на руку своей тетушки и дерзко посмотрел на Дугала.
— Так каковы же условия короля, кузен? — негромко спросил он.
— Я вам их прочту, — ответил Дугал, доставая из-за пазухи свиток и глубоко вздыхая. — «Келсон Синхил Райс Энтони Халдейн, милостью Божией король Гвиннеда, владетель Меары и лорд Пурпурной Марки, сообщает леди Кэйтрин Квинелл, так называемой Меарской самозванке, — начал он читать ровно и уверенно, постепенно разворачивая свиток. — Сударыня, дальнейшее сопротивление
— «Второе», — Дугал снова глубоко вздохнул, и, ни на кого не глянув, принялся читать следующий пункт королевских условий. — «Тела Сикарда Мак-Ардри и Итела Меарского будут похоронены со всеми надлежащими почестями, здесь, в Лаасе. Леди Кэйтрин будет дозволено присутствовать при церемонии».
— Как они умерли? — донесся до Дугала голос Кэйтрин, перебивший его официальное чтение.
Дугал поднял голову и посмотрел на нее, потом снова уставился в свиток.
— Разве сейчас важны подробности, миледи? — мягко сказал он. — Они лишь еще больше огорчат вас.
— Расскажи! — потребовала Кэйтрин. — Иначе я не стану слушать требования твоего господина!
— Хорошо.
Дугал отпустил край свитка, позволив тому снова свернуться, и заговорил, тщательно выбирая слова, стараясь как можно более смягчить правду.
— Ваш муж умер с мечом в руке, мадам, — осторожно сказал он. — Я… мне говорили, что он умер как храбрый человек, он предпочел смерть плену, когда понял, что потерял свою армию.
— Да, — выдохнула Кэйтрин. — Это похоже на него. Ты присутствовал при его смерти?
— Нет, миледи.
— Но он умер быстро? — настойчиво спросила Кэйтрин. — Скажи мне, что он не мучился!
— Я уверен в этом, миледи, — ответил Дугал, в памяти которого ярко вспыхнула сцена смерти Сикарда… стрела, вонзившаяся в его глаз… — Его рана была такова, что смерть должна была наступить мгновенно. Я не думаю, что он успел что-то почувствовать.
— Спасибо Господу хотя бы за это! — прошептала Кэйтрин в сложенные ладони, поднесенные к губам, а потом снова посмотрела на Дугала. — А мой сын?
Дугал нервно сглотнул, будучи уверен, что обстоятельства смерти сына потрясут Кэйтрин куда сильнее, чем обстоятельства смерти супруга. Но в его сердце не было ни капли сочувствия к Ителу.
— Две недели назад, в Талакаре, принц Ител был взят в плен, — сказал он. — В тот же день его и барона Брайса Трурилла судили, приговорили к смерти и казнили за их преступления.
— Казнили… как? — едва слышно спросила Кэйтрин.
— Они были повешены.
Дугал не видел ни малейшего способа как-то смягчить это известие, и он не мог как-то подготовить Кэйтрин ко всей его жестокости. И Кэйтрин обмякла в кресле, едва не потеряв сознание, а Джедаил склонился над ней, пытаясь как-то утешить, хотя и сам был бледен от ужаса — ведь если наследного принца Итела казнили подобным образом, то что ждет его самого, следующего в линии наследования?