Милость Келсона
Шрифт:
— Завтра вечером, — пообещала Риченда. — Можете присутствовать, если хотите. А потом, в течение одного-двух дней, я постараюсь поговорить наедине с твоим сыном.
Сын Нигеля тем временем вовсе не отдыхал, как предполагали его отец и остальные участники совещания. Выслушав утром похвалы за отлично выполненное задание, Конал собрался на давно назначенную встречу. Его преданный оруженосец мирно спал на своей постели в ногах кровати хозяина, приведенный в это состояние немалой дозой сильного успокоительного, всыпанного в вино, которое он пил, а его принц —
Конал осторожно склонился над спящим парнишкой и двумя пальцами прикоснулся к его горлу — пульс был сильным, ровным и медленным; принц выпрямился с довольной улыбкой и надел темный плащ с капюшоном. Вскоре он уже спускался по лестнице башни, а потом миновал коридор и остановился возле одной из дверей.
Эта комната принадлежала Келсону, когда он был наследным принцем. Теперь в ней жил Дугал. Коналу очень хотелось, чтобы эта комната стала его. Дверь была заперта, но у Конала имелся ключ. Он плавно повернулся в замке, дверь бесшумно открылась, и Конал проскользнул внутрь, закрыв за собой дверь и заперев ее.
Внутри было темно, лишь узкая полоска света виднелась под дверью, пробиваясь из ярко освещенного коридора, но Коналу этого было вполне достаточно, чтобы отыскать кремень и огниво. Вскоре он уже держал в руке свечу, прикрывая ее огонек ладонью. Он осмотрел комнату, убедился, что он здесь один, и тихо направился к холодному камину, остановившись в нескольких шагах перед ним, слева. Здесь он поднял правую руку и вытянутым указательным пальцем дерзко провел по древнему символу на стене. Часть стены мягко отодвинулась, открыв темную лестницу.
Он шагнул на ступени, не размышляя о том, что делает, лишь стремясь добраться до цели. Спускаясь по узким неровным ступеням, касаясь знаков на стенах, чтобы открыть следующие проходы, он наконец добрался до той двери, которую искал: похожей на ставень, сколоченный из толстых грубых досок.
Он задул свечу и поставил ее в маленькую нишу в стене, надвинул на лицо капюшон, а затем открыл дверь, держа руку на рукояти меча, — и очутился на узкой улочке за стеной замка Ремут. Конал быстро пересек маленькую площадь, свернул на другую улицу, и вот уже дошел до таверны «Шляпа Короля».
Там его ждали. Хозяин таверны подошел к нему в тот же миг, как только Конал переступил порог, и тут же проводил в маленькую комнатку за общим залом.
В комнате было полутемно, ее освещал лишь огонь очага. Сначала Коналу показалось, что тут никого нет, но как только дверь за ним закрылась, и он сбросил на плечи капюшон и взялся за застежку плаща, — из тени за очагом шагнула на освещенное пространство фигура.
Это был улыбающийся Тирцель Кларонский, чьи миндалевидные глаза щурились в довольной усмешке.
Глава X
И были у меня многочисленные видения. [11]
— Мой драгоценный ученик раньше времени вернулся с войны, а? — весело сказал Тирцель, скрестив руки на груди. — Ну, в чем дело? — спросил он, когда Конал испустил долгий вздох облегчения. — Ты что, думал, я не приду?
Конал снял плащ и бросил его на скамью рядом с дверью, а потом с улыбкой пересек комнату и сел на стул перед очагом, на который указал ему Тирцель.
— Конечно,
11
Исайя 12:10
— Это относится только к тебе, — возразил Тирцель, посмеиваясь. — Ну, я постараюсь не давать тебе повода усомниться во мне.
Пока Конал сосредотачивался на том, чтобы избавиться от физического напряжения, Тирцель смотрел на огонь. Тепло июньского вечера заставило его снять большую часть привычной для него одежды; сейчас на нем была желтовато-зеленая туника с открытым горлом, богато отделанная по вороту, манжетам и нижнему краю пурпурным и красным кружевом с золотыми нитями, легкие льняные гетры цвета киновари, у колен перевязанные желтовато-коричневыми лентами, и низкие ботинки из мягкой кожи орехового цвета со светлыми шнурками. В переменчивом свете огня очага золотые нити у ворота его туники мягко засверкали, когда он приподнялся и взял с высокой полки над очагом два кубка. Один кубок Тирцель протянул Коналу.
— Ну, расслабься, мой юный друг, и расскажи, что заставило тебя так неожиданно вернуться в Ремут, — небрежным тоном произнес Тирцель. — Что, война уже закончилась? Почему-то на Совете об этом ничего не говорили.
— Закончилась? Едва ли. — Конал заглянул в свой кубок, а Тирцель передвинул свой стул так, чтобы очутиться почти между Коналом и очагом. — Там только-только стало начинаться что-то интересное, когда Келсон послал меня обратно. Я до сих пор так и не понял, хотел он этим сделать мне комплимент, или наоборот, оскорбить. Если бы не то, что теперь мы с тобой сможем заниматься все лето, я бы, пожалуй, разозлился.
— Эй, погоди-ка… О чем это ты говоришь? — спросил Тирцель.
— Ну, я насчет того монастыря, и эти принцессы…
— Понятно. Похоже, тут что-то более сложное, чем мне казалось, — Тирцель поставил кубок на пол рядом с собой и потер ладони друг о друга, в то время как Конал вопросительно смотрел на него. — Думаю, будет лучше, если ты мне все это покажешь.
Он положил одну ладонь на руки Конала, сжимающие кубок, а другую — на плечо юноши; Конал слегка поежился и заставил себя расслабиться. Они с Тирцелем довольно часто проделывали это упражнение, но Конал до сих пор так и не избавился от возникавшего перед началом каждого сеанса жутковатого ощущения в области желудка, — оно вспыхивало на одно мгновение как раз перед тем, как Конал позволял другому человеку войти в свой ум.
— Смотри в свой кубок и сосредоточься на бликах света на поверхности вина, — тихо проговорил Тирцель, и его пальцы чуть крепче сжали руки принца, а другая рука слегка нажала на основание шеи, заставляя Конала немного наклонить голову. — Сбрось свою защиту и пусть воспоминания текут свободно. Так, хорошо…
Конал осознал начало процесса, но не его конец… всего лишь мгновение назад он начал вспоминать о том дне, когда они добрались до монастыря святой Бригитты, и о том гневе и ужасе, которые охватили его, — а в следующий момент он уже снова сидел в полутемной комнате таверны «Шляпа Короля», а Тирцель легко массировал его шею.