Милые обманщицы
Шрифт:
Компания парней в белых футболках «Найк», мешковатых шортах и белых бейсболках, надетых козырьком назад, медленно шла мимо в сторону раздевалки. Что она говорила? Все ребята в Роузвуде словно сделаны под копирку. Ария заморгала, не веря глазам своим. На одном из них была такая же футболка «Найк» с логотипом университета Пенсильвании, как у Ноэля Кана, по которому она сохла в восьмом классе. Она прищурилась, вглядываясь в черные волнистые волосы парня. Постой-ка. Неужели это… он? О боже! Так и есть. Ария удивилась, что он до сих пор носит ту же футболку, что и в
Ноэль озадаченно уставился на нее, подошел к машине и постучал в окошко. Она опустила стекло.
– Ты – та девчонка, что уехала на Северный полюс. Ария, верно? Подруга Эли? – спросил Ноэль.
Ария почувствовала, как сердце ухнуло вниз.
– Хм, – только и произнесла она.
– Не, чувак. – Джеймс Фрид, еще один секс-символ роузвудской школы, нарисовался у него за спиной. – Она не на Северный полюс уезжала, а в Финляндию. Ну, знаешь, откуда родом топ-модель Светлана. Та, что похожа на Ханну?
Ария почесала затылок. Ханна? В смысле Ханна Марин?
Раздался свисток, и Ноэль просунул руку в окошко и коснулся плеча Арии.
– Останешься, посмотришь тренировку, Финляндия?
– Э-э… ja, – ответила Ария.
– Это что, финская секс-бурчалка? – усмехнулся Джеймс.
Ария закатила глаза. Она была почти уверена, что ja по-фински означает да, но эти ребята вряд ли знали такие тонкости.
– Идите, резвитесь со своими мячиками. – Она улыбнулась устало.
Парни подтолкнули друг друга локтями и побежали, размахивая клюшками для лакросса. Ария смотрела им вслед. Как странно. Впервые в жизни она кокетничала с парнем в Роузвуде – тем более с Ноэлем, – и в душе ничего не дрогнуло.
Сквозь деревья она различила шпиль часовни на территории гуманитарного колледжа Холлис, где преподавал ее отец. Ария вспомнила, что там же, на центральной улице, был бар «Снукерс». Она выпрямилась на сиденье и посмотрела на часы. Половина третьего. Может, повезет, и бар будет открыт. Она бы успела выпить кружку пива, а то и две, чтобы поднять себе настроение.
Да, и, может быть, после пива парни Роузвуда покажутся ей более привлекательными.
Если в рейкьявикских барах пахло свежесваренным лагером [18] , старым деревом и французскими сигаретами, в «Снукерсе» воняло тухлятиной, хот-догами и потом. «Снукерс», как и все остальное в Роузвуде, пробуждал воспоминания: как-то вечером в пятницу Элисон ДиЛаурентис подбила Арию на спор зайти в бар и заказать коктейль «Кричащий оргазм». Ария отстояла в очереди за мальчишками из подготовительной школы и, когда вышибала у двери не пустил ее внутрь, воскликнула: «Но мне нужен кричащий оргазм!» Когда до нее дошло, что она сказала, ей захотелось провалиться сквозь землю. Она бросилась обратно к своим подругам, которые прятались за машиной на парковке. Все хохотали до икоты.
18
Вид светлого пива.
– «Амстел», – коротко бросила она бармену, заходя в стеклянные двери бара – очевидно,
– Все в порядке?
Ария повернула голову. Через три табуретки от нее сидел парень с взъерошенными блондинистыми волосами и глазами цвета голубого льда, как у сибирской хаски. В руках он держал низкий бокал с каким-то напитком.
19
1 американская жидкая пинта = 0,473 литра.
Ария нахмурилась:
– Да, я уже забыла, какое здесь пиво. Два года прожила в Европе. Там пиво определенно лучше.
– В Европе? – Парень улыбнулся. У него была очень милая улыбка. – А в какой стране?
Ария улыбнулась в ответ.
– В Исландии.
Его глаза вспыхнули.
– Однажды я останавливался на несколько дней в Рейкьявике по пути в Амстердам. Там еще была такая грандиозная вечеринка в гавани.
Ария обхватила обеими руками высокий стакан с пивом.
– Да, – сказала она с улыбкой, – там закатывают лучшие вечеринки.
– А северное сияние видела?
– Конечно, – ответила Ария. – И полуночное солнце. Мы летом устраивали такие крутые дискотеки… с лучшей музыкой. – Она посмотрела на его бокал. – Ты что пьешь?
– Виски, – сказал он, уже подавая знак бармену. – Хочешь?
Она кивнула. Парень передвинулся и оказался рядом с ней. У него были красивые руки с длинными пальцами и неровно обрезанными ногтями. На лацкане его вельветового пиджака был приколот значок-пуговица с надписью: «УМНЫЕ ЖЕНЩИНЫ ГОЛОСУЮТ!»
– Так ты жила в Исландии? – Он снова улыбнулся. – Наверное, по одногодичной программе обучения? [20]
– М-м… нет, – сказала Ария. Бармен поставил перед ней бокал с виски. Она лихо глотнула, как если бы это было пиво. В горле и груди разом занялся пожар. – Я была в Исландии, потому что…
Она вовремя спохватилась и прикусила язык.
– Да, по одногодичной программе… – Пусть думает что хочет.
– Круто. – Он кивнул. – А где до этого жила?
20
Имеется в виду одногодичная программа обучения для иностранных студентов младших курсов университетов.
Она пожала плечами.
– М-м… здесь, в Роузвуде. – Она улыбнулась и быстро добавила: – Но там мне нравилось гораздо больше.
Он понимающе кивнул.
– Я вообще впал в депрессию, когда вернулся в Штаты после Амстердама.
– А я ревела всю дорогу до дома, – призналась Ария, впервые после возвращения почувствовав себя самой собой – обновленной, раскованной исландской Арией. Мало того что она говорила с умным и симпатичным парнем о Европе, так он еще был, пожалуй, единственным человеком в Роузвуде, кто не знал ее как Арию со странностями из роузвудской школы, подружку местной красотки, пропавшей без вести. – Так ты учишься здесь? – спросила она.