Милый чудак для вспыльчивой Бурой
Шрифт:
Люца повернула в его сторону голову и наткнулась на немигающий взгляд. Он сидел и, кажется, уже какое-то время рассматривал её своими карими глазами с таким приятным то ли красноватым, то ли оранжевым оттенком, отдалённо напоминающим влажные палочки корицы.
Вот только, почему Тихомир на неё так… призывно смотрит?
— Ты чего так вылупился на меня? — буркнула она немного как-то даже смутившись с непривычки.
— Тебе не идёт, — скупо поведал он.
— Чего? — напряглась Люца, моментально переключившись
— Цвет волос.
— И что же с ним не так?
— Мне нравятся блондинки.
— Да мне плевать, чего тебе там нравится! — фыркнула она, натурально обалдев от наглости. Мало того что гадости в лицо говорит, так ещё и выкатывает свои личные предпочтения. Ей какая в задницу разница, кто ему там нравится?
Тихомир на время замолчал, не переставая напряжённо на неё зыркать, а потом снова выплюнул:
— Корни отрастают.
— И что?
— Как лысая.
— Ещё хоть слово и я в тебя чем-нибудь запущу! — пообещала Люца, уже перейдя чуть ли не на рык. Вот же придурок, всего парой фраз её вывел из себя похлеще малого. — И чего ты вообще так разговорился?! У тебя совсем не получается, лучше молчи дальше!
— Ладно, — тяжело вздохнул гнусный притворщик с таким видом, словно это он тут пострадавшая сторона, угнетаемая бессердечным тираном в её лице.
— Встань, я хочу выйти! — рявкнула она, взбешённая его поведением вконец.
Справив нужду, Люца подошла к раковине и пока мыла руки, кинула беглый взгляд на свои корни волос. На миг показалось, что пробор сделался шире, словно её шевелюра и, правда, начала редеть. Она тут же приблизилась к отражению вплотную и пригляделась повнимательнее. Нет, это такой эффект появлялся из-за того, что отрастающие корни намного светлее основной длины. Выжарки кошачьи! Всего-то две недели прошло. Почему они так быстро лезут?!
— Завтра же запишусь в салон… ядрёна вошь, а как же работа? Каждое прочитанное письмо на счету. Если Тихомир их больше обработает, ему же баллов отсыпят, а не мне, — негодующе подметила Люца, всё глубже осознавая в какую задницу сама себя загнала. Выключила воду в раковине и резко вскинула голову обратно к зеркалу, чтобы вскрикнуть, смотря на себя прозревшими глазами: — Да он же это специально! Хрень мне какую-то подкинул, чтобы я на неё внимание переключила. Значит, пока буду бегать, приводить волосы в порядок, этот гад хитровыдуманный на несколько десятков писем меня опередит.
Шумно выдохнув, она нервно хохотнула, находясь в глубоком шоке от понимания, что снова почти повелась на его развод. Ему явно стоило родиться лисом, а не медведем!
Нет, не в этот раз, дружок. Вот уж эту западню ей точно удастся обойти.
Прошвырнувшись до ближайшей ведьмовской лавки, Люца нагребла тонизирующих зелий, чтобы на пару дней напрочь забыть о сне. Вернулась в кабинет и с удвоенным рвением взялась за чтение писем.
Первые двое суток ей дались легко. Тониками она никогда особо не баловала, поэтому организм ими не был перенасыщен.
Под конец этой невероятно утомительной недели, когда уже осталось всего два ящика, Люца заметно расслабилась. Она опережала Тихомира почти на полсотни писем и за ночь обязательно добьёт остатки. Он работал гораздо медленнее неё, но при этом не выглядел замученным, наоборот, ему как будто нравилось читать письма. То и дело в глазах появлялись едва уловимые искорки, смутно напоминающие тихую радость.
— Ты надушился? — хмуро спросила Люца, не желая добавлять, что от него довольно приятно пахло.
— Нет.
— Ароматизированный гель для душа?
— Нет. — Тихомир перевёл на неё взгляд, когда она не сдержалась и фыркнула, не поверив, и лаконично пояснил: — Переход.
— А-а-а, ну, в таком случае и правда не побалуешь с таким, — ей пришлось признать, что он, похоже, в самом деле сейчас ничем не пользовался. Брат рассказывал, что первый признак перехода на новую ступень в развитии у оборотня — обострившееся обоняние. А когда чувствуешь малейшие полутона ароматов, то сильно пахучие вещи могут ту ещё головную боль обеспечить.
Но почему же тогда от него так приятно пахло? Не чем-то конкретным, что можно было определить, как какой-нибудь сандал или можжевельник. Нет, этот аромат казался одновременно знакомым и незнакомым. И он чудился Люце таким… уютным. Хотелось закутаться в него, как в тёплый плед. Вот бы свечку купить домой с таким запахом.
Открыв глаза, она резко подняла голову со столешницы и уставилась на окно, за которым давно взошло солнце. С её плеч упала какая-то тряпка, а вот листок бумаги от щеки самостоятельно отваливаться не захотел, ещё и к уголку рта так прилип, будто кусочек губы оторвать пытался.
Её взгляд испуганно заметался по пустому кабинету в поисках последней коробки и ничего не нашёл!
— Да твою же… — Люца зажмурилась и сжала кулаки, пытаясь сдержать в себе псих, но всё же не выдержала и излила душу в длинном потоке исключительно матерных слов, в красках расписав, что думает о гнусном тихушнике. И посреди своей исповеди вдруг уловила запах свежих булок и ментола, заставивший снова распахнуть глаза.
— Утро…наверное, недоброе, — ошеломлённо проговорил Добран.
Глава 6
Корпоратив в честь новичков
По всей видимости, у неё тоже начался переход, вот обоняние и обострилось. Правда, это никак не объясняло, почему один конкретный оборотень вдруг стал так приятно пахнуть. Но Люца старалась не забивать голову бесполезными мыслями, потому как перед ней стояла задача поважнее — сравнять счёт.
— Доброе утро, коллеги! — воскликнул на весь кабинет громоподобный мужской голос. Высокий и статный мужчина в камзоле, имитирующем военную форму, остановился напротив них. — О, новобранцы! Как звать?