Минеральные войны

Прядильщик Артур Иванович

— Развели, бля… Вот же… гаденыши!

+++

Ночь по корабельному времени. Каюта капитана. Слабый красный свет ночника над широкой кроватью. Тычок пальцами в мое плечо:

— Тим! Тим! Беда-беда!

Беда? Это не беда, а катастрофа — я только-только начал проваливаться в сладкие пучины сна — самый наприятный момент, чтобы будить. Оторвав голову от подушки, посмотрел на голую сестру — она обнимала подушку на своей половине кровати и жалобно смотрела на меня.

— Звезды! Ну, что еще, Сабрина?! Я только засыпать стал! Опять кушать хочешь?

Ну, сходи в пищеблок! Или Юлю попроси — она не упустит случая дроида с камбуза прислать — лишь бы проникнуть в каюту.

— Группа Лаос! — Ее глаза, кажется, наполнялись слезами. — Пять комплектов «Щуки»!

Сонливость слетела с меня в один миг, в кровь плеснул адреналин — чужая вооруженная пятерка диверсантов на МОЕМ корабле! да еще со "Скорпионами"… да они же дел натворят, пока мы их ликвидируем! — но тут я облегченно выдохнул, вспомнив:

— Сабрина, блин! Они уже, наверно, сдали свое оружие и снаряжение в арсенал, написали по три отчета каждый, искупались, пожрали… и сейчас сладко спят! В отличие от! И не здесь, а где-нибудь у Архоца на орбите…

Кажется, Сабрина моего облегчения не разделяла:

— Именно, Тим! Именно! У Архоца! Пять комплектов «Щуки»! Девять ударных платформ! И боевые андроиды! Без повреждений! С хорошим ресурсом! И все — с «чистыми» или пустыми ай-ди! И десантный шаттл! Это ж какие деньжищи можно было на черном рынке "приподнять"!

Да-а-а… Я невольно начал подсчитывать. Даже справочник на инкоме открыл… Потом спохватился и помотал головой, вытряхивая эту глупость:

— Предлагаешь вернуться и вежливо попросить, чтоб отдали сами, а не то…? — Я снова упал на подушку. — Спи! Жадность фраера сгубила…

— «Фраера»? — Подзависла Сабрина. Я промолчал. — А-а-а… это ты опять…

+++

Ночь по корабельному времени. Каюта капитана. Экран-проекция транслирует на всю стену изображение звездного неба. Это запись, конечно — КСПО сейчас чешет через подпространство, и наружным камерам просто нечего снимать — за бортом кромешная темнота с редкими вспыхивающими искорками. Подпространство.

А кромешная темнота — не то, что может сделать жилое помещение уютным. Поэтому — запись, сделанная камерами перед самым Прыжком.

— Тим… ты спишь? — Тихий шепот.

Я не сплю. Уже минуту с того момента, как Юля подкралась к двери в капитанскую каюту, вскрыла ее (ну, с ее допуском и возможностями — это не "вскрыла", а просто "открыла"), прошмыгнула в каюту и сейчас стоит с моей стороны кровати.

И Сабрина не спит. И вот уже минуту мы с сестрой молча с интересом ждем, что будет делать девушка-искин.

— Ти-и-им… спишь?

Можно подумать, имея прямую связь со всеми системами корабля, искин не может определить — сплю я или не сплю!

— Ну, Ти-и-им…

— ЮЛИЯ ЧИТХАНГОВНА! — В полный ГОЛОС рыкнула Сабрина. Юля вздрогнула от неожиданности. — Легла там с краешку и заткнулась! Брат, подвинься, а то она так всю ночь будет баньши изображать! Блин, какие девушки нынче пошли нерешительные и боязливые! Вот, помню, в наше время…

Я

с кряхтением и страдальческим стоном "Заколебали, мля…" переполз на середину огромной кровати. Юля юркнула под одеяло, чуть-чуть повозилась. Через некоторое время попыталась устроиться «поудобнее», навалившись на меня. Недовольно посопела, когда обнаружила, что я лежу на животе. Напряженно выждала пару минут, ничего не дождалась и сделала попытку просунуть руку… куда не следует. Снова недовольно посопела, не добившись успеха и не дождавшись моей реакции. Нагло схватилась за мою руку, с трудом оторвала от бока, выпрямила в локте, легла на нее сверху и, наконец, затихла.

— Надеюсь, Золотарь и Букэпе не смогут взломать двери своих кают, чтобы тоже припереться сюда. — Тихо буркнула Сабрина. — Пинками буду их до их кают гнать!

— Я блокировала их двери. И в эту каюту тоже. — Шепнула Юля.

Я так и не проронил ни слова. Было неудобно — волосы Юли щекотали плечо, шею и спину.

А потом она, звучно и натужно сопя в самое ухо, стала елозить промежностью по моей руке вверх-вниз.

— Не угомонишься — пойдешь на коврик у кровати спать. — Пообещал я. — И стараешься зря — не встанет.

— Похотливые сучки! — Недовольно пробурчала Сабрина. — До чего брата довели!

Юля застыла, уткнувшись носом в мое плечо. Тихонько вздохнула.

— Четырехкратная выработка гормонов. — Объяснил я сестре. — Представляешь, какое количество феромонов мы выбрасываем вокруг себя? Вот у них чердак и течет.

— Да-а-а… нехило их колбасит. — Согласилась Сабрина. — Приставать к старшему брату, когда рядом лежит его младшая невинная сестренка и пытается заснуть! Бесстыжие курицы! Извращенки!

— С Томбравец это вам не мешало. — Тихонько огрызнулась Юля. — Он с ней трахался прямо на твоих глазах, и что-то никаких возражений с твоей стороны я не фиксировала!

Я даже возмутился и хотел это возмущение озвучить, но Сабрина успела первой… женщины, вообще, в словесных (как минимум) баталиях шустрее мужчин:

— Ты и Томбравец — это разные вещи! В конце концов, у нас с ней были одинаковые увлечения. Например, пение. — Она запнулась. — Эй! Это что ж, они теперь и на меня полезут?! — Она помолчала и решительно рубанула. — Так, Тим! Букепэ я, так уж и быть, беру на себя! А с этими двумя блудницами разбираешься сам!

— Договорились! — Радостно пискнула Юля, поелозила по моей руке еще, укладываясь поудобнее, и, наконец-то, расслабилась.

— Цыц! Не с тобой разговаривают!

— Что за тон в общении с нанимателем?!

— Наверно, я в другую каюту сейчас спать пойду. — Я вмешался в перебранку. — А еще лучше — в медблок. А, нет — доктор же сейчас у себя в каюте… Ну, значит, к ней и пойду — она доктор, она поймет!

— Все-все! Молчу-молчу!

А вот интересно, если б у нас была психика «нормалов» — что бы мы с ней сделали за то, что она нас разбудила? Выгнали бы? Поколотили бы? Убили бы…?