Минимо
Шрифт:
Если такое случится с вами, сочиняйте сами «свою весну». Нарисуйте, слепите, сплетите, спойте, но так, чтобы в душе потом возникло то самое легкое ощущение баловства и шкодливости, дающее силы свернуть горы. Творите, чтобы из зеркала на вас смотрели глаза озорного соседского мальчишки, случайно попавшего мячом вам в окно, а не пустой взгляд выжженной пустыни. Чтобы утром, глядя в окно, хотелось узнать, что случилось нового, а не с тоской думать, что на вас такого ещё сегодня может свалиться.
Творите себя и свою жизнь во всех красках! И не только, когда у вас «украли весну». Всегда и в любое время года. Когда для вас наступает весна? Для многих она начинается с таянием снега, с распусканием почек и началом цветения.
Для неё же она приходит
Вдобавок она любит дождь, те моменты, когда природа почти стирает мелкие детали и в мире остается лишь самое главное – крупные цветовые пятна и тишина. Тишина в мыслях, данная для осознания себя. В такие моменты ей некуда спешить и бежать. Есть только она, капли дождя и тишина.
Она любит в дождь кататься на общественном транспорте и рассматривать ночной город через его запотевшие стёкла. Она просто едет и смотрит в окно, а где-то там тихо проплывают яркие пятна фар машин и фонарей, там размыта и не графична подсветка зданий и неон рекламных слоганов, не видно деталей, не ясны проплывающие контуры. Мир, умываемый дождём до неузнаваемости, также с удивлением рассматривает её через окно её автобуса.
Не менее чем, когда идёт дождь, она любит смотреть сквозь транспортные окна, когда холодно и снег. Тогда на них морозными букетами распускаются невиданные цветы изморози, через которые совсем не видно внешний мир. Миру тоже очень холодно и не очень хочется видеть её, и он рассматривает ледяные узоры с внешней стороны. Она не прочь упереть свой взгляд в автобусные окна летом, когда жарко и всегда присутствует неистребимый слой пыли. Тогда лучи яркого солнца переливаются и заливают своим светом все доступное им пространство, и она вместе с природой наслаждается обилием света и тепла. Вне зависимости, идет дождь или падает снег, распустились ледяные цветы на окнах или они покрыты толстым и жирным слоем пыли, перед тем как выйти из автобуса, она старается встать чётко перед дверью и быстро нарисовать небольшой смайлик. Точка, точка, лежащая на спине скобка, большая буква «О», сверху – тройка палочек-волосинок и там, где должна быть шея – элегантный бантик. Рисует и, глядя на него, как заклинание себе как мантру твердит: «Всё будет хорошо!» Мелочь, а, глядя на её рисунок, до того мрачные и напряжённые люди начинают улыбаются. И раз кто-то просто так, пусть и внутри себя, улыбается, значит действительно – всё будет хорошо. Когда-нибудь, но взаправду и непременно.
Сколько она себя помнит, ей всегда снились сны. Сны-приключения, сны-пророчества, сны-указатели – такие разные, но такие нужные. Одни, чтобы расслабиться, другие, чтобы быть готовой к неизбежному, третьи, чтобы выполнять свою миссию на земле. Сны цветные, с музыкой и захватывающим сюжетом. Но, когда она просыпалась, не помнила о них ничего, кроме того, что что-то снилось и оставило за собой лишь общее ощущение приключения.
Единожды ей удосужилось увидеть сон медикаментозный. После операции, чтобы не чувствовала боли, хирург назначил ей наркотик. О характере назначения она узнала только при выписке, но какие ей тогда снились сны! Любой мультфильм в «три-дэ» по сравнению с ними казался лишь плоской черно-белой пародией. А какая в них была музыка – по сравнению с ней всё, что она слышала до этого – тихое эхо. Видя их, она смогла понять, почему люди превращаются в наркоманов – наркотики, как выход в другой мир, никому не оставляют шансов хотеть жить в этой вялотекущей серой реальности.
Другие её сны были пророческими. Сравнимые
Многие скажут, что, увидев такой сон, она сама программировала себя на его исполнение. Но правда была в том, что пророческие сны уже давно, год за годом, словно большой пазл, выкладывают основные и ключевые события её жизни – не состоявшаяся первая любовь, свадьба, день зачатия, смерть бабушки, похороны отца, ход проведения операции и последующая клиническая смерть. Они словно готовят к её тому, что обязательно должно с ней случиться, чтобы она приняла неизбежное и, возможно, попыталась что-то ещё изменить или хоть как-то подготовилась к надвигающимся на неё событиям.
Ещё одну категорию снов она до сих пор не знает, как правильно и точно описать. Они ей снятся крайне редко. Всегда черно-белые, контрастные, без музыки, но всегда взрывающие ей мозг. В них происходят события, которые заставляют её пересматривать свои уже устоявшиеся правила и принципы. После них ломается и с болью заново выстраивается система жизненных координат. По пробуждению после снов она чувствует, что вкалывала всю ночь, как раб на галерах. Такие сны, пока не пройдет полная утилизация и всё не будет отстроено заново, долго ещё держат её в напряжении, и, словно выходя в определенный момент на перекресток семи дорог, она пересматривает всю свою жизнь целиком, видя все возможные развилки судьбы и напряжённо высчитывая, какую единственную из них стоит ей выбрать. И у неё в этом нет возможности вернуться, ибо любой выбор делается нами лишь единожды.
Говорят, что депрессия – это когда заходишь в интернет и никуда не хочется идти. У неё же всё наоборот. Даже депрессию – с латыни «давление», «подавление», она предпочитает называть через первую «и» – «ди-прессия», тот же самый пресс, только в двойном объёме. Когда всё уже выгорело и нечем чувствовать, когда нет сил даже просто о чем-то думать, она заходит в сеть и бессмысленно бродит с сайта на сайт, до тех пор, пока не понимает, что уже в пятый раз просматривает одну и ту же ленту новостей в социальной сети.
Раньше, в пору её студенчества, когда интернета еще не было, депрессия заканчивалась тем, что она на неделю, а то и на месяц исчезала. Дом – учеба, и больше её нигде нельзя было найти, а если кто, имея смелость, и находил, то получал короткий отказ и тяжелый удар взглядом по темечку. Подруги знали, что ей нужно просто отсидеться, чтобы восстановить себя. От чего? Никто никогда не задавал ей такого вопроса, за что, в принципе, и оставался в листинге её друзей.
А сейчас? Кричать о том, что не хватает тяги жить, потому что кончились силы верить, что «все будет хорошо» – не её… Она не может выставлять такое напоказ, её этому не научили. Именно в эти моменты она явственно понимает, «френдов» в её контакт-листе много, а довериться и поговорить, по сути, ей не с кем. Кто-то её не услышит, кто-то всю жизнь верит, что у неё всё и так всегда в шоколаде, а кто-то сам сидит в такой же, как и она, «яме».
Поэтому она просит не обижаться, если перестаёт отвечать на звонки и сообщения, если выпадает из онлайна. Для неё в этот период главное – не выпасть из реала. Насовсем. Ей нужно время, чтобы закутаться в звездную ночь, подышать соленым морским ветром, промыть душу под струей горного водопада, послушать тишину леса и отхлебнуть горячего шоколада из любимой чашки под треск догорающего костра. И пусть всё это будет с ней не наяву, но пускай это будет. И она обязательно вернётся. Не новой, но обновленной. Не другой, но изменившейся. Ведь каждой гусенице нужно время, чтобы стать бабочкой. А что в итоге из кокона вылупится – махаон или моль – она оставляет нам «на посмотреть».