Минин и Пожарский
Шрифт:
Подняли пустые.
Ждали еще день.
Потом собрали всех бояр, велели идти: хочешь – на Красную площадь, к казакам, хочешь – через Троицкие ворота, к Пожарскому.
Обернули бояре ноги, распухшие от цинги, парчой, надели богатые шубы, взяли иконы, вышли, рыдая, на мост, к широкой, бескрышей Кутафьей башне. Плакал Михаил Федорович Романов. Скрипели два подъемных моста, опускаясь по бокам башни. Набежали казаки. Нижегородцы бояр не отдали, позволили только раздеть. Романова встретить пришли
С боярами вместе вышел Конрад Буссов в священническом облачении. Его не убили, только начали попрекать ересью. Гришка Орлов побоялся Пожарского, пошел на сторону Яузы, и его казаки разнесли на саблях. Двадцать седьмого октября [2] открылись ворота Кремля. Струсь вышел со своим войском к Трубецкому, Будила – к Пожарскому, которого недавно позорил в письме. Казаки хотели ворваться в Кремль, чтобы посмотреть, что там осталось. Миныч не позволил. Вошли в Кремль немногие люди.
2
Седьмого ноября нового стиля.
Везде грязь, обрывки дорогих материй, каменья, книги.
В палатах стоят серебряные бочки с золотыми обручами. В них насолена человечина.
Разобрали вещи. Те вещи, что не из государственного хранилища, отложили особо. Сосчитали казаков. Было их одиннадцать тысяч. Между ними разделили доспехи, ружья, сабли, а также найденные в Кремле деньги. Каждый казак получил деньгами и ценными вещами по восемь рублей.
Кремль вымыли.
Люди в ополчении жалованье получили, а крестьянским отрядам денег не дали, но позволили строиться в Москве, не платя два года налогов. И начали строить в Белом городе новые дома.
На краю чужой земли
Счастлив, кого ваш взор вниманья
удостоит.
Кто сердца вашего любовь себе
присвоит…
Не дойдя еще до Астрахани, Волга распадается на протоки. Однако около города река еще широка.
Проходит Волга мимо Астрахани, и чем ближе к морю, тем мельче она и тем больше в ней камыша.
Лежит Астрахань на луговой стороне Волги, Астраханский кремль стоит на Заячьем бугре.
Стоит на том бугре еще Безродная слобода, или Сиротское местечко. Живут в ней беглые люди из России, никакого родства не помнящие.
Астраханский кремль построен при Борисе Годунове. В то время было постройке двадцать пять лет.
Кремль не мал, в нем есть каменные палаты и подземные погреба с кирпичными сводами.
Сама Астрахань город богатый, торгует шелком, на рынках здесь много пряностей, тканей, дорогих
Сверху приходят по Волге большие баржи с лесом и хлебом и разными товарами.
По Хвалынскому морю приходят персидские корабли.
Путь на Россию охраняется крепостями, поставленными по берегам Волги.
Живут здесь между Волгой и Доном казаки, и на другой реке – Яике, что впал в Каспийское море, тоже живут казаки.
Есть еще русские люди и на Тереке.
За морем живут персияне, у них крашеные бороды, царство их великое.
Через Хвалынское море путь на Памир, за Памиром богатая Индия.
В Астраханском кремле сидят Иван Мартынович Заруцкий с Мариной.
Прибежали они сюда через степь, удалось Ивану Мартыновичу убить воеводу и склонить на свою сторону ногайских татар.
Татары стояли в копченых юртах у самого города.
В Астрахани беглецы задержались и передохнули.
Встретили они здесь католического монаха, отца Ивана, которому римский папа дал имя Фаддей, послав его к персидскому шаху Аббасу для проповеди христианства.
Фаддей в Астрахани задержался.
Прибежал в Астрахань и португальский монах Николай де Мело. Ушел он из пустыни. Ушел целым, только поседел сильно.
Еще был с Мариной бернардинец – отец Антоний, немецкой земли человек.
Открыли монахи в Астраханском кремле домовую церковь и начали вершить дела.
Для благочиния тайно повенчали они Марину с Заруцким.
Был Иван Мартынович Заруцкий человеком неграмотным, не сильно храбрым, но предприимчивым.
С Кремля видна широкая, блистающая зимним льдом Волга.
Волга в тот год замерзла на два месяца, а соленое озеро около Кремля не замерзло, только соль осела в воде хрусталями, и казалось, что лежат на дне озера бесценные сокровища.
Маленького сына Марининого Ивана перемазали по католическому обычаю. Статс-дама Марины Мнишек, Варвара Казановская, приняла монашество.
В астраханских церквах запретили звонить в колокола. Напоминали те колокола Марине и монахам московские набаты.
Астрахань – богатый город. Добывают здесь черную икру, которая славится по всей Европе. Ели ее монахи с лимонным соком, ели и хвалили.
Вина в Астрахани нет, хотя и посадили в том году под городом виноградные лозы.
Приходили в кремль ногайцы; те ногайцы – царицы Марины союзники. Давали им жалованье порохом, холстом и сукнами.
Антоний-бернардинец был немец, отец Николай – португалец, Фаддей – итальянец.
Ссорились друг с другом монахи, спорили на плохой латыни, прибавляя русские и польские слова.
Иван-Фаддей вспоминал генуэзского капитана Павла. Генуэзец говорил, что лежит через Астрахань великий путь на Восток.