Министерство особых происшествий
Шрифт:
И следующий удар этого меча должен был прийтись на шею Элизы, но тут кто-то остановил его. Элиза издала вздох облегчения, заметив неожиданно появившийся меч Макбета.
Она всегда обожала этих шотландцев.
София уже приготовилась снести голову этому актеру, но тут уже Элиза отбросила ее назад ударом локтя в нос.
— Спасибо, приятель, — сказала Элиза, хватая меч главного действующего лица. — Если доживу до конца этого спектакля, с меня пиво!
Меч в ее руке показался ей несерьезно легким, да и сбалансирован он был не так, как ей того хотелось бы; но он, по
София подняла глаза на публику, словно только теперь сообразив, где она находится. Уголки ее губ выгнулись.
— Не люблю заниматься делом на людях, — крикнула она сквозь музыку, которая никак не желала умолкать. — И, честно говоря, дорогая, все прошло бы намного легче, будь мы в бриджах. Что если нам еще раз встретиться, одевшись более подходящим образом?
Элиза хотела уже бросить в ответ какую-нибудь остроумную реплику, тем временем пытаясь левой рукой добраться до своего пистолета, но тут вторая женщина просто отвернулась, словно они уже обо всем договорились. Одно биение сердца, какая-то секунда ушла на то, чтобы понять, что противник задумал на самом деле: в руке у Софии теперь появился зажженный факел, который она забрала у кого-то из хора.
Эта проклятая правдоподобность декораций грозила обернуться большой бедой.
Пламя факела затрепетало в воздухе, полетев в сторону разбитых газовых фонарей рампы. Черт возьми! Передней части сцены, плававшей в вытекавшем газе, не требовался никакой динамит, чтобы взорваться не хуже клиники доктора на Чаринг-Кросс; но поскольку произошло это намного ближе к Элизе, то и отбросило ее при этом намного дальше, чем ударной волной, повалившей тогда их с Веллингтоном на землю. Ее окатило жаром и отшвырнуло в оркестровую яму. Взрыв эхом разнесся по залу оперы, чему во многом способствовала прекрасная акустика.
Элиза, чье великолепное платье было порвано и покрыто копотью, обнаружила себя на руках у пары глубоко изумленных виолончелистов, сидевших внизу со своими инструментами. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, мучительно соображая, как соблюсти должный этикет при выходе из такой ситуации. Наступившая после взрыва тишина была монументальной — и впервые за целый вечер вокруг никто не вопил. Музыканты оказались настоящими джентльменами и безмолвно помогли ей как-то прикрыть выгоревшие участки на ее некогда ошеломительном вечернем платье.
Элиза осторожно выбралась из их неловких объятий и, покачиваясь, встала на ноги. Кое-как поправив остатки прически, она взглянула на свою ложу. Да, Веллингтон оставался на месте, и лицо его было белее итальянского мрамора. Истинная правда: если по-настоящему шокировать человека, челюсть у того действительно отвисает сама собой.
Элиза слегка помахала ему рукой; как раз в этот
— Милый, пожалуйста, будь душкой и вызови нашу карету. Думаю, что представление уже завершилось.
Глава 19,
в которой мистер Букс поближе знакомится с колониальным гостеприимством
Веллингтон Букс бодро шагал по улицам Лондона, напевая себе под нос, и от быстрой ходьбы его тело и мозг наполнялись радостной энергией. Он понимал, что мелодия эта была отголоском вчерашнего вечера, проведенного ими на представлении оперы «Макбет», а необычная пружинистость походки была связана с тем, что он услышал вчера с помощью своего ауралскопа.
Шурша туфлями по мостовой, он подошел к дому Элизы Д. Браун, дверь которого, большая и витиевато украшенная, при дневном свете выглядела намного более внушительно, чем ночью. Да и все здание оказалось гораздо более впечатляющим, чем оно ему запомнилось. Где-то в глубине подсознания у него все равно крутились многочисленные вопросы. Поднимаясь по лестнице, по которой он совсем недавно тащил свою напарницу, он чувствовал, как по бедру бьет лежавший в его сумке цилиндр. Добравшись до квартиры своей коллеги, он выбил дверным молотком мелодию песни «S’allontanarono\» из «Макбета».
Дверь распахнулась, и Веллингтон машинально сделал шаг назад. Лицо открывшей ему женщины явно принадлежало не Элизе Д. Браун: веснушчатая, щеки розовые, как у херувима, на голове копна упрямых рыжих волос, выбивавшихся из-под чепца.
И голос ее тоже определенно был не колониальный — акцент скорее указывал на Ист-Энд.
— Мистер Веллингтон Торнхилл Букс, эсквайр, не так ли?
Он нерешительно прокашлялся.
— Хм... да.
— Очень хорошо, сэр. Входите, прошу вас. Миссис ожидает вас в маленькой гостиной.
Миссис? В гостиной? Должно быть, это одна из комнат, которую он еще не видел. Размеры жилища Элизы и так были впечатляющими.
— Ах да, разумеется. — Веллингтон щелкнул пальцами и улыбнулся. — Алиса?
Она отреагировала на то, что он узнал ее, вежливой улыбкой и реверансом.
— Благодарю вас, сэр, это действительно я. А теперь прошу вас следовать за мной.
— Конечно.
Только когда горничная повернулась к нему спиной, Веллингтон заметил, что обе ее ноги сделаны из блестящих металлических шарниров, отчего походка у нее была слегка прихрамывающей. В тишине прихожей было слышно, как стучат маленькие поршни.
— Поразительно, — пробормотал он, едва сдерживаясь, чтобы тут же не задрать юбки Алисы и не изучить устройство ее конечностей более подробно.
В утреннем свете, заполнявшем всю квартиру, Веллингтон наконец мог рассмотреть все детали частного жилища Элизы Браун. Вряд ли эту женщину можно было назвать идущей в ногу со временем; она скорее опережала его, поскольку коллекционировала изящный антиквариат и статуэтки. Как столь резкая и несносная дама, какой являлась наш оперативный агент, могла воспитать в себе столь тонкий... вкус?