Minni. Призвание – любить
Шрифт:
Однажды Мещерская решилась и завела с Александром разговор о его невесте, принцессе Дагмар.
– Ваше высочество, Александр Александрович, – начала она нарочито отстраненно, трагическим тоном. – Я сегодня не спала всю ночь, размышляла о наших отношениях. И как мне ни было тяжело, пришла к выводу, что настало время положить им конец.
– Но почему?! Как вы можете говорить такое, Мари! – ужаснулся Александр. – Как вам могла прийти в голову такая мысль? А как же наша любовь? Ведь прежде вы говорили – и я так чувствую – что мы созданы друг для друга!
– Нет, ваше высочество, решено. Это наша последняя встреча… Хотя
– Ах, не говорите так, не пугайте меня! Да объясните же, наконец, что произошло? – принимая ее слова за чистую монету, ужаснулся цесаревич.
– У вас есть невеста, принцесса Дагмар. Она ждет вас, она верит вам… И вы не имеете права обмануть ее надежд. Ведь судьба и без того так безжалостно обошлась с ней. Эта несчастная девочка потеряла своего жениха, вашего брата, она не переживет второй потери. И я не хочу, чтобы в том была моя вина. К тому же жениться на ней – это ваш долг перед страной, перед отечеством. Ведь вы – наследник престола. В ваши руки когда-нибудь будет вручена судьба самой России!
– Принцесса… Да, да, принцесса… – растерянно повторил Александр. – Но ведь между нами ничего не было. Мы виделись с ней всего несколько дней. Да еще при таких трагических обстоятельствах. Признаюсь, смерть Никсы, наша общая утрата, сблизила нас. К тому же он сам хотел, чтобы мы были вместе, завещал нам это. И тогда нам обоим даже показалось, что это возможно, что мы непременно должны выполнить его наказ. В тот момент между нами пробежала какая-то искра… Она чудная, милая, обаятельная девушка, но вот уже больше года прошло с тех пор, и все это теперь так далеко-далеко. Это вы, Мари, теперь заняли ее место.
– Вот и я о том же. Я заняла место в вашей душе, которое по праву принадлежало принцессе Дагмар, и потому наша любовь не принесет нам счастья… К тому же ваш батюшка, государь император, и ваша матушка никогда не дадут своего согласия на наш брак. Ведь я вам не ровня, а значит, не пара.
– Пустое! Никто не может запретить мне любить того, кого я хочу, того, кто мне близок и дорог. И если люди, обстоятельства и какие-то условности встанут у нас на пути, я откажусь от трона ради нашей любви, ради того, чтобы нам быть вместе! – с жаром воскликнул Александр, схватив Марию за плечи, словно так хотел ее удержать.
«Ну уж нет! – подумала Мещерская. – Такой вариант меня совсем не устраивает. Этот простофиля думает, что я и на самом деле влюбилась в него по уши. За мной ухлестывали такие изысканные красавцы – не чета этому увальню! „Откажусь от трона!" Да на кой ляд ты тогда мне будешь нужен!»
И потому она решила пока отступить, не торопить события, сгладить созданную ею же самой ситуацию.
«Значит, еще не время, – подумала она. – Но время работает на меня. Надо просто подпустить его поближе, позволить побольше – и тогда уж не только он, а и трон может стать моим».
А вслух сказала:
– Нет, нет, Александр, я не могу принять от вас такой жертвы. А потому я смиряюсь, пусть все остается так, как есть…
Шло время…
Наступила зима, и молодежь потянулась на катки. Для императорской семьи заливались катки в Царском Селе и Петергофе. Но цесаревич с Марией Мещерской старались выбраться подальше от дворцовых соглядатаев – в парк, окружавший дворец князя Юсупова, где тоже был обустроен каток, ничем не уступающий
Это были счастливые часы для Александра и очень удобная обстановка для Мещерской. Здесь они могли быть вместе, ни от кого не таясь, и здесь можно было позволить себе многое. До изнеможения с восторгом и замиранием сердца рука об руку с Марией Александр скользил по идеально гладкому льду. И дух захватывало от ощущения единения с этой красавицей. А потом, разгоряченные и раскрасневшиеся, они уединялись в одной из теплушек. И там…
В эти вечера он ощущал себя самым счастливым человеком!..
Но, как известно, все тайное рано или поздно становится явным. Доигралась и эта сладкая парочка. О близких и весьма двусмысленных отношениях наследника престола и фрейлины очень скоро было доложено императрице, и ей, конечно, это очень не понравилось. Мария Александровна незамедлительно вызвала сына на беседу.
– Саша, у меня к тебе серьезный разговор, – непривычно для него строгим голосом начала она. – Мне стало известно о том, что у тебя сложились неприлично близкие, поговаривают, даже весьма интимные отношения с моей фрейлиной, Марией Мещерской. Я понимаю – возраст, я понимаю – кровь бурлит, я понимаю – она весьма недурна и неплохо воспитана. Но твое положение обязывает быть осмотрительным. А насколько я знаю, ваши отношения уже стали компрометирующими тебя и, значит, всю нашу семью.
– Я не знаю, мама, кто и что тебе нашептал, но нас с Марией связывает только дружба и ничего более! – пряча глаза, попытался возразить Александр. – Мы всего лишь изредка вдвоем совершаем пешие и конные прогулки, ну еще несколько раз были в театре… На катке… Вот и все. Это какие-то мои или же ее недоброжелатели, может быть в силу своей испорченности, хотят видеть то, чего нет на самом деле, и доносят тебе.
– Не лги мне, Саша! Ведь ты не умеешь это делать. И не надо оправдываться передо мной. Но я настоятельно требую прекратить эти отношения и не забывать о том, что теперь ты наследник престола и к тебе приковано пристальное внимание не только людей, близких ко двору, но и всей России. Со всеми этими похождениями ты, вижу я, совсем забыл, что у тебя есть невеста, принцесса Дагмар, наша дорогая Минни, которая пережила трагедию, потеряв твоего брата. А ты представляешь себе, что будет с ней, если и до нее дойдет молва о твоей гадкой интрижке с этой Мещерской? Если это случится, ты опозоришь ее! Так что заканчивай эту интрижку, если не хочешь, чтобы я с позором выгнала Машку, эту зарвавшуюся выскочку, возомнившую о себе невесть что, не только из дворца, но и из Петербурга!
– Я все понял, мама, – тяжело вздохнул Александр. – Если ты так хочешь, впредь мы больше не будем видеться с Мари. Но прошу тебя, не наказывай ее. Это я во всем виноват, только я один.
– Так и быть, сделаю вид, что мне ничего не известно. Но если я узнаю, что вы опять… Тогда уж не пощажу – и духу ее не будет в столице!
На этом разговор был закончен. А на следующий же день о своем разговоре с матерью Александр рассказал Марии Мещерской.
– Я знала, чувствовала, – после непродолжительного молчания сказала она, – этого рано или поздно следовало ожидать. Я же говорила вам, что пришло время нам расстаться или уж во всяком случае быть поосторожней.