Мир аутизма: 16 супергероев
Шрифт:
В разное время, в разных странах и даже в разных городах для классификации психических расстройств использовались различные системы диагностических единиц. Советские психиатры середины XX века писали о гиперкинетических нарушениях у детей, но не считали их значимой диагностической единицей, расценивая как внешнее проявление различных расстройств. А сейчас дефицит внимания и гиперактивность лежат в основе одного из важнейших детских психиатрических диагнозов (СДВГ). Можно создать бесконечное разнообразие классификаций, вопрос только в том, насколько существенные признаки будут взяты за основу.
Для решения задачи включения в общество людей с нарушением социализации может быть эффективна система категорий, в которой устойчивые модели патологического поведения будут
В этой книге выделяется 16 конституций, за их основу я беру выявленные психиатрией категории, описывающие мир безумия, то есть проявления стабильных адаптационных программ, имеющих биологическую основу.
Ленинградские психиатры во время Великой отечественной войны работали в условиях блокады. Наблюдая за изменившимся в особых условиях потоком больных, врачи стали выявлять у части пациентов некие общие черты. Черты, которые не были заметны в мирное время при другом контингенте больных. Так удалось продвинуться в описании еще одного расстройства, существующего наряду с шизофренией и маниакально-депрессивным психозом. Это был психоз истощения, отделенный прежде всего от шизофрении. Шизофрения главным образом касается мышления, которое при болезни может приобретать причудливые, неповторимые формы. Группа аффективных психозов и соотносимых с ними состояний связана с тонкими и глубокими эмоциональными переживаниями. И, наконец, истощение связано с итоговой продуктивностью.
Наличие этих трех базовых психозов придает ленинградской системе относительно законченную форму. В такой системе перечень тяжелых нарушений примерно соответствует перечню пограничных расстройств, расстройств личности, психопатий. Это создает логическую законченность и относительную непротиворечивость системы, включающей как тяжелые, так и пограничные нарушения. Многие психиатры описывали и описывают астенические характеры, психопатии, акцентуации. Но эти состояния без выделения психоза истощения не имели своего вектора развития, соотнесения с более тяжелым уровнем нарушений. Шизоаффективный психоз – альтернативный кандидат на звание третьего психоза – не имеет своего продолжения на уровнях пограничных нарушений и характерологических особенностей. Соответственно нет и оснований говорить о шизоаффективном характере и шизоаффективной конституции.
Система ленинградской школы позволяет относительно последовательно соотносить психопатологические состояния с социальными практиками, социальной структурой общества.
Филолог Жорж Дюмезиль, анализируя мифы древних народов Европы и Азии, выявил устойчивую и повторяющуюся у разных народов структуру мифологического мира. Этот мифологический, аутистический мир имеет примерно ту же структуру, что и социальная реальность. Мифология соответствует кастовой, сословной организации общества. Есть мифы жрецов, мифы воинов, то есть светской власти, и мифы третьего сословия – крестьян и ремесленников. У всех сословий свои боги и герои, то есть идеальные модели поведения, формирующие повседневность.
Примерно те же сословия-касты, модели поведения можно найти и в современном обществе. Например, современные жрецы, ученые, как и тысячи лет назад, занимаются мифами, рассказывающими о сотворении мира и его гибели. Жрецы-врачи проводят ритуалы, связанные с рождением и смертью. И эти ритуалы закреплены за особой кастой с помощью соответствующей мифологии.
Миф жрецов соотносится с шизофренией, где основным содержанием будут логика, особенности мышления. Миф охотников-воинов соотносится с аффективными нарушениями, здесь главными будут эмоции, воля, индивидуальность. Миф крестьян и ремесленников проявляется через психоз истощения, основным содержанием мифологии и патологии здесь будут усилие и работоспособность, отдых и усталость. Биолог Эдвард Уилсон
Древние мифы сменяются новыми. Это пропаганда, кино, реклама, другие формы массовой культуры. Так выстраивается аутистический мир, внутри которого живет социализированный человек.
В книге базовые структуры социальной мифологии и мира безумия обобщены через образ супергероя, современного наследника древних мифологических традиций. Сказочная страна супергероев будет иметь свою топологию. Жрецы, я называю их Познающими, будут жить в Храме. Охотники, в моем мире – Проводники, будут жить в Замке. Астеничные Старосты станут жителями Дома.
Есть еще одна группа, ее представителей я буду называть Органичными. Их таланты наиболее универсальны, они одинаково хорошо могут адаптироваться во всех уголках сказочного мира. Место их обитания Перекресток. В системе традиционных психиатрических образов эта группа больше всего соответствует эпилепсии и олигофрении.
Психиатры Виктор Самохвалов и Олег Гильбурд изучают соотношение различных форм социального и патологического поведения. В их работах четыре классические формы шизофрении соотносятся с четырьмя эволюционно стабильными поведенческими стратегиями. Предмет их изучения находится на границе этологии и медицины. Эти исследования базируются на сопоставлении групп больных в психиатрическом стационаре и социальных групп, субкультур, в которых здоровые люди реализуют принятые в обществе формы поведения.
За четырьмя формами шизофрении стоят различные адаптационные стратегии. Проявления этих стратегий можно наблюдать как у людей с существенным нарушением социального функционирования, так и у обычных социализированных людей. То есть четыре формы шизофрении – не случайный набор симптомов, за этими клиническими единицами стоят социально значимые поведенческие модели.
Простая форма шизофрении соотносится с эгоистической стратегией поведения, которая связана с экономией сил, сбережением ресурсов. Соответственно: кататоническая форма – это конфликтная стратегия, гебефреническая – кооперативная стратегия, а параноидная – альтруистическая стратегия.
То, что Самохвалов и Гильбурд называют кооперативной и конфликтной стратегиями, многие авторы называют альтруизмом. У основателя социобиологии Эдварда Уилсона это соответственно мягкий и жесткий альтруизм. У других авторов кооперативная стратегия – это реципрокный альтруизм по формуле «ты – мне, я – тебе». А конфликтная стратегия – парохиальный альтруизм по принципу «хорошо для своих – плохо для чужих».
Жесткий альтруизм, конфликтная стратегия может поддерживаться в сообществах социальных насекомых (пчел, термитов, муравьев), которых изучал Уилсон. В результате естественного отбора поддерживается поведение, которое внешне выглядит как основанное на предпочтении интересов выживания большой социальной группы. Уилсон приводит пример из жизни африканских термитов Globitermes sulphureus: «Термиты-солдаты этого вида представляют собой ходячие бомбы – в буквальном смысле слова. Большая часть их тела закрыта огромными парными железами, отходящими от головы. Когда эти термиты атакуют муравьев или других врагов, они выделяют изо рта желтый секрет. Он распыляется в воздухе и оказывается смертельным и для самих солдат, и для их противников. Распыление секрета осуществляется путем сокращения мышц стенки живота. Иногда сокращения оказываются настолько сильными, что живот и железы буквально взрываются, а защитная жидкость распыляется во все стороны». У социальных насекомых жертвенность ради интересов суперсистемы – термитника – сочетается с масштабным преобразованием среды, возведением гигантских сооружений, со специализацией отдельных особей: «рабочие», «солдаты» и т. п. Такие же процессы наблюдаются и в человеческом обществе, где есть тенденция к узкой специализации и унификации. В такой социальной среде может приветствоваться самопожертвование во время войн, активное преобразование природы и подозрительность по отношению к представителям других сообществ.