Мир без силы. Антология боевой фантастики
Шрифт:
– Трорг, а Трорг!
– неслось из-за спины.
– Догадываешься, зачем мы затеяли ратную потеху? Мы хотим выбрать самую выносливую и живучую машину, чтобы на ее базе создать десант боевых роботов и завоевать ими вашу же планету. Сами-то мы покуда не рискнем оставить мир, с таким трудом нас приютивший. Правда, неплохо придумано?
Очередной щелчок только прибавил мне скорости. За броню я не опасался, но вот шарнирные сочленения и иллюминатор... Впереди охнул v раскололся шершавый валун. Я бежал прямо на стену. Справа овраг, я повернул влево, и оказалось, что "паук" уже отрезает путь к отступлению.
Я
– Зачем...
Удар. Паралич хватил вторую руку.
– Зачем вам Земля? Спансы не выдерживают прямого света.
– Аха! Ожил, сорняк! Знай же, спансы лишь уроженцы черного мира Энтурии, не более. Когда мы сюда прилетели, мы не могли их согнать: они еще не освоили астронавтики и поэтому не успели поссориться с собственной планетой. Энтурия была только для них, но с нашим приходом она изменила привычной орбите, стала наведываться к звездам, подарив и гостям несколько Светлых лет. Редко бывает, чтобы заселенная планета взялась опекать еще кого-нибудь. Здесь же так: удел верхней цивилизации - тьма, нижней принадлежит свет. С восходом утренней звезды спансы удалятся в пещеры, а Повелитель Камней выйдут встречать жар солнечного пламени.
Пули зацокали по обшивке. "Паук" оттеснял меня к оврагу под безумные вопли спансов.
– Они требуют добить тебя, Трорг. Не правда ли, знакомая ситуация? Вчера в телесигнале земные сорняки орали не хуже.
– То был фильм, понимаешь, постановка, спектакль...
– Тю! А это разве не спектакль? Посмотри, как радуются несчастные! Скоро вся планета вернется к ним, а Повелители Камней переселятся на преданную сорняками Землю.
В голове у меня ворочался тяжелый мысленный сгусток.
– Не так все просто, - исступленно вскричал я, - угроза перенаселенности заставляет нас искать...
– А вы дожили до этой самой перенаселенности? Что? Нет? Так не трепись, Трорг! Вы сами придумали себе проблемы. Планета, родившая жизнь, не настолько глупа, чтобы прессовать ее на крошечных континентах.
– Как же Земля справится с бесконечным ростом населения? Не раздуется же до громадных размеров.
– Существуют параллельные миры...
– Чушь!
– завопил я, инстинктивно зажмуриваясь.
– Разумеется! Вы же, сорняки, не способны поверить, что специально для вас Земля держит в запасе бессчетное число законсервированных миров. В истории любого вида жизни наступает пора, когда планета отмыкает ближайшую параллель и дарит ему тысячи километров солнечного простора. Такой "подарок" уже получили многие ваши растения и животные. Иные даже полностью переселились, оставив на память о себе лишь жалкие отпечатки в антрацитовом срезе да скопления окаменевших скелетов. Впрочем, вы бы сами это узнали, если бы крепче цеплялись за воздушный подол матери. Теперь поздно! Вы продались звездам раньше, чем даже иссякло ваше жизненное пространство.
Я молчал. Молниями метались обрывки мыслей о романтике путешествий, извечной тяге к неведомым берегам, истинно человеческом любопытстве. Нет, все гораздо сложнее...
Еще одна пуля откусила от коленного сустава бронещиток.
– Ты мне нравишься, Грог. Пожалуй, я обрадую тебя известием, что за твоей агонией наблюдают самые гармоничные существа во Вселенной. Погляди, они там, на нижней галерее, именно они
Я медленно посмотрел на галерею и, конечно, ничего не увидел.
– ...Они способны возвести пирамиду до самых верхних слоев атмосферы!
И тут он метнул сеть. Я успел увернуться от липкого сачка и ринулся на врага. Публика над головой забилась в экстазе. "Паук" хладнокровно встретил меня стальным ураганом пуль. Иллюминатор вдребезги разнесло, в каморке закружилась взвесь песка и пыли. Только чудом я не погиб. Осколки изранили лицо и руки, зато в легкие ворвался свежий воздух. Под тяжелым градом я вел машину вперед. Лопались плафоны сигнальных фонарей, и чмокал израненный корпус. Я понимал, что робот разваливается на ходу и вряд ли преодолеет хотя бы половину пути. Не знаю, какие контакты перемкнула моя бессознательно шарящая ладонь. В общем шуме не услышал я долгожданного шелеста открывающихся заслонок во лбу уранового добытчика.
Вибрирующий, нечеловеческий рык ворвался в разбитый иллюминатор. Пахнуло горелым. Дрожа, я отер с глаз пелену крови. Я знал, что увижу: перерезанные останки безжалостно-надменной машины, до конца уверенной в невозможности разблокировать горный лазер. Но увиденное врезалось в память на всю жизнь. Среди расплавленных обломков пищало от невыносимой боли, билось на песке изуродованное черное тельце. Безобразное существо, похожее на кокон, тщетно пыталось опереться на обугленные усы щупалец, с невыносимым страданием закатывая желтые белки глаз. Великий отец, какой вой поднялся на галереях! У них действительно не было автономных роботов, и я убил... я убил одного из Повелителей.
Как во сне, упал я грудью на пульт. Никогда еще добытчик не участвовал в такой бешеной скачке. Мы перемахнули через овраг, казавшийся дотоле непроходимым, и понеслись вдоль поднебесной стены. Краем сознания я отметил, что колонна уцелевшей техники последовала за мной. Великий отец! Во мне продолжал мигать маяк вожака металлической стаи! Она подчинилась воле старателя. Впереди показались огромные ворота. Чугунные створки еще падали, а кавалькада легированной стали уже сносила препятствия по ту сторону каменной преграды. Страшно вспомнить: все, на что я обращал гнев, было целью уничтожения и для них. Слабые цеплялись за сильных, и мы мчались в непроглядную темень, кромсаемую лучом моего единственного уцелевшего прожектора.
Дорога на запад пролегла по ровному грунту полупустыни. Роботы подожгли несколько строений спансов и растоптали светящийся оазис. Хотелось оторваться от эскорта, но верные псы неотрывно следовали за вожаком. Я должен был избавиться от них во что бы то ни стало. Но как? Через минуту я резко затормозил. К посольству следовало добираться одному. До конца не осознавая своих поступков, растирая кровь, я полез в иллюминатор. Поверхности земли не было видно, и прыгал я будто в пропасть. Роботы спешно строили лагерь. Где же конец их саморазвивающейся программы? Хромая, я проскочил дозор и оглянулся. В отблеске прожектора урановый добытчик, казалось, прощался со мной. Избитый, закопченный корпус да раскрытый зев иллюминатора, словно умоляющий человека не уходить, - вот все, что осталось в памяти. Только спустя несколько часов я понял, как подло поступил с машиной, спасшей меня от гибели...