Мир богов
Шрифт:
— Драконья вытяжка! — бросила ему вслед Вифания, и он встал как вкопанный, а затем стремительно повернулся к ней.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что у меня есть драконья вытяжка. Она твоя, если ты поможешь найти Чака, — Вифания брезгливо поморщилась. — Но сначала прими ванну, от тебя так жутко разит болотом, что невозможно находиться рядом.
И в самом деле, она с трудом удерживалась от желания зажать нос.
Лиланд Бон, по-своему истолковавший её слова, расплылся было в улыбке, но Вифания напустила на себя чопорный вид и он, вздохнув, исчез, чтобы через мгновение объявиться на бортике небольшого, но глубокого
Пока маг смывал с себя болотные миазмы, Вифания, не вынеся болотной вони, переместилась в лабораторию замка. Поначалу она бесцельно бродила по захламлённому помещению, оставляя следы сапожек на толстом слое пыли на полу, пока не обратила внимание, что они все чаще сходятся в одном из углов. Там стоял громадный железный котёл, из которого торчало множество труб. Когда-то он служил для отопления многочисленных помещений замка.
Котёл был ржавый, с остатками чёрной краски по бокам и рельефной надписью «Магик Грозолинь Инкорпорейтед», окружённой помпезными завитушками. Вифания взлетела вверх и, опустившись на крышку котла, внимательно её оглядела. Судя по проплешинам на пыли, кто-то здесь недавно побывал. Она заглянула в тесный угол между стеной и котлом и заметила там золотую искорку. И хотя вещица почти полностью утонула в пыли, у неё ёкнуло сердце. В волнении она никак не могла призвать магию и, схватив валяющийся поблизости моток проволоки, соорудила крючок. При виде улова у неё вырвался сдавленный стон. Это был браслет, который она собственноручно сделала и подарила мужу во время их медового месяца. Глаза Вифании наполнились слезами. «Выходит, Чак действительно видел нас с Лиландом, если выбросил залог моей любви», — подавленно подумала она.
Прижав браслет к щеке, миссис Вейс закрыла глаза и представила себе облик мужа. «Родной, можешь сколько угодно злиться и ненавидеть меня, но я не дам тебе похоронить нашу любовь. Вот увидишь, я обязательно найду тебя и, чего бы это ни стоило, вымолю у тебя прощение!» С решительным выражением на лице она надела браслет на руку и, достав платочек, аккуратно промокнула глаза. «Так, голубушка! — обратилась она к самой себе. — Если нужно, вынь душу из Лиланда, но пусть он найдёт Чака».
Лёгкий на помине маг возник в лаборатории и Вифания смерила его оценивающим взглядом. «Святые Небеса! Как только меня угораздило влюбиться в этого болвана, помешанного на лягушках?» — мелькнуло в её мыслях.
Обнадёженный Лиланд Бон ответил ей масленой улыбочкой.
— Дорогая, прежде чем искать твоего мужа, может, мы с тобой того… немного разомнёмся в моей спальне? Ты же знаешь, секс — это лучшая настройка перед манипуляциями с магией.
— Разминайся со своей ridibunda sapiens, а сейчас за дело! — вновь обломала его Вифания
При упоминании его драгоценной царевны-лягушки улыбка мага увяла сама по себе.
— Но-но-но! Вот только не надо приплетать сюда мою девочку! Она для меня как дочь! — сказал он сердитым тоном.
Видя, что её любвеобильный дружок настроен поскандалить, Вифания, чтобы ускорить процесс, спланировала вниз и, ухватив его за балахон на груди, потащила к хрустальному шару с лупой.
Неожиданно маг заупрямился и, остановившись, с подозрением уставился на неё.
— Вифания! — с пафосом воскликнул он и закатил глаза. — Если с моей девочкой что-нибудь случилось, ты мне за это ответишь!
— Кончай дурить, Лиланд! Ничего не случилось с твоей разумной
— Лучше верни её, пока не поздно! И вообще, пока не вернёшь мою ridibunda sapiens, я ничего не буду делать!
— Пятьсот золотых, Лиланд, пятьсот золотых! — жёстко проговорила Вифания. — А до тех пор, вот тебе! — и она, в нарушение всех правил приличия, сунула ему дулю под нос. — И вообще, не испытывай моё терпение, сейчас же приступай к поискам Чака!.. Ну, я кому сказала?!
Зная, что лучше не доводить её, маг перестал спорить и прикрыл глаза, настраиваясь на нужный поиск.
— Что же ты сама его не ищешь? — ворчливо спросил он, прежде чем полностью погрузиться в сплетение магических потоков. — У тебя же есть Вещее Око…
— Было, да сплыло, — вздохнула Вифания. — Я его разбила, когда следила за такотой-дотой. Между прочим, это твоя вина. Это ты подсунул нам распроклятую девчонку.
— Моя дорогая, это называется валить с больной головы на здоровую, — рассеяно отозвался маг и победно вскрикнул. — Вот он, твой благоверный! Можешь сама полюбоваться на него!
— Слава Небесам! — воскликнула Вифания.
Оттолкнув мага, она глянула в магический шар и её лицо отразило целую гамму чувств: от начальной радости до последующей жажды убийства.
Чак Вейс протягивал руку их бывшей рабыне, которая лежала на полу и с восхищением смотрела на него. Когда девушка воспользовалась его помощью и, встав, по инерции припала к его груди, лицо миссис Вейс превратилось в маску эринии[1].
— Спокойно, дорогая! Только не нужно нервничать! — забеспокоился Лиланд Бон. — Не похоже, что они любовники. Смотри, они сразу же разошлись. К тому же ты сама говорила, что девчонка под властью Антероса, а ты знаешь, что ещё никому не удалось вырваться из его плена. Значит, её дни так или иначе сочтены.
Но было уже поздно, в Вифании проснулась кровь волшебных предков, среди которых действительно числились василиски.
Как только её глаза начали зеленеть, а зрачки приобретать веретенообразную форму, Лиланд Бон исчез из лаборатории, но тут же вернулся, держа под мышкой чёрного петуха. При виде Вифании его гребешок налился кровью, и он захлопал крыльями.
Рвущийся в бой петух издал воинственное «ку-ка-ре-ку!» и она испуганно отпрянула. Маг рассчитал всё правильно. Из-за петушиного крика её трансформация остановилась, а затем и вовсе пошла вспять. Первым исчезло белое пятно на лбу, которое имело форму короны, затем исчез рисунок чешуи на коже и в последнюю очередь потемнели глаза.
Вернув себе человеческий облик, Вифания вспомнила, что она миссис Вейс и, вновь обретя манеры утончённой воспитанной дамы, вежливо поблагодарила мага и тот с серьёзным видом поклонился ей в ответ.
Как друг детства, Лиланд Бон знал не понаслышке, что творит его приятельница в образе василиска. К тому же у него был свой интерес. Когда такое случалось, первыми от превращения Вифании страдали его любимые лягушки. Окаменевшие под её взглядом страдалицы градом сыпались на дно трясины.
Как-то раз, ещё в их студенческую бытность, перепало от Вифании и самому Лиланду. Одержимый исследовательским пылом, он не остановил её трансформацию и, приблизившись, попал под выдох василиска, за что поплатился двухмесячным беспамятством, а его родители — кучей золота на его лечение.