Мир Четырех Лун
Шрифт:
Над камнями дрожал воздух. Хотя никаких миражей видно не было. Джеймс кое-как прикрыл голову рубашкой (солнечный свет, как могло показаться, находил обходной путь, чтобы пробиться под тент) и пытался заснуть. Юсуф спокойно лежал с закрытыми глазами – ему, потомку бедуинов, наверное, было не привыкать к такой жаре.
А вот Виталий уснуть никак не мог. И не из-за палящего зноя, делавшего пустыню пригодной для обитания разве что каких-нибудь «тарантулов» и змей. Просто размышления не давали ему покоя.
Когда начались странности?
Да.
Только было и еще кое-что. И опять же рядом в тот момент оказался все тот же бедуин бедуинович.
В бункере, когда Джеймс открыл эту проклятую книгу, а дальше случилось что-то странное и невероятное. Но тогда все обошлось.
Эх, понять бы, что именно за заклинание начал читать американец?! Сам он, разумеется, ничего не понял. А гид? Знает ли он язык той самой книги? Если судить по заклинанию от «тарантулов», вполне вероятно, знает.
Может, он и еще кое-что знает. Вон, глаза открыл…
– Юсуф?
– Да, Вит, что?
Надо же, научился звать сокращенно. Так Виталия звали только очень близкие друзья, да еще – двоюродная сестра, с которой они вместе ходили в школу класса до пятого.
– А ты откуда научился этих огромных пауков гонять?
– Дед научил! – усмехнулся Юсуф. – Он еще против итальянцев в пустыне воевал, мой дед!
– Понятно…
– А мне вот непонятно. Почему этот паук вообще на нас накинулся? Голоден был, что ли? Запах незнакомый – должен бы в сторону уползти. А этот – нет.
Юсуф замолчал, поглядывая на журналиста.
– Ему не раз попадались люди?
– Или – наоборот. Не понял я пока. – И Юсуф прищелкнул пальцами.
Дед его научил!
Чему он его еще научил? Эх, перечесть бы сейчас хотя бы Лавкрафта! Тот же поминал о «Некрономиконе» – «Аль-Азифе». Конечно, все эти европейские авторы только слышали звон, не видя самой книги. Но кое-какая истина в их романах все же имелась. Использовалась ли та самая книга для переходов в параллельный мир, например? Конечно, арабы называли его иначе.
– Пауков ты прогнал. А людям глаза отвести можешь? Неясно, кто тут может попасться.
– Людям? Это смотря каким, Вит! – Юсуф сощурился. В тени тента его лицо слегка изменилось, теперь вряд ли кто-то дал бы ливийцу лет двадцать восемь или тридцать. Пожалуй, он все же был старше, гораздо старше, лет на десять, не меньше.
Похоже, желания делиться тайнами запретного колдовского искусства у проводника явно не наблюдалось. И Виталий решил уже прекратить разговор.
– Одним людям отвести глаза просто, а другие сами тебе глаза отведут, а ты и не заметишь, – неожиданно проговорил Юсуф.
И к чему это он? Этого Виталий понять не мог.
Но смутные подозрения у него остались. «Если только этот ливиец сам их не внушил», – подумал он.
Спать по-прежнему не хотелось.
Поэтому Виталий достал со дна своего рюкзака тетрадь, пару минут раздумывал над чистым листом, а потом стал
«Я считал себя современным человеком XXI века. Когда я слышал слова «попасть в адские миры», то полагал, что это – нечто совершенно умозрительное и меня нисколько не касающееся. Каким наивным я был!
Да, я многого не понимал еще несколько дней назад. И слишком многое считал ерундой…»
Писать Виталий решил еще на одном языке, который пусть и не в совершенстве, но знал – на финском. По крайней мере, если Юсуф под подозрением, то финские записи для него будут абсолютно бесполезными. А если нет, то когда все это безумие закончится («должно же оно как-то закончиться!» – подсказывал ему еще не успевший сломаться здравый смысл человека современного), окажется, что он прошел неплохую тренировку в финском. Сочетал, так сказать, неприятное с полезным.
Но здравый смысл очень быстро сдался – как раз в тот момент, когда Вит осознал, как долго он не пользовался самой обыкновенной ручкой.
Современный человек – вообще довольно странное существо. Он сильно зависит от предметов, о которых и помыслить никто не мог лет тридцать назад. А уж век назад и тем более. От компьютеров, например. Или от пластиковых кредиток – пройдут еще поколения два, и школьники в музеях будут спрашивать учителей, как же бедные люди пользовались этими бумажками и металлическими кругляшами, они же такие неудобные!
А электричество, теплая вода, отопление зимой – все это стало просто частью жизни. Вот и находятся философы, которые начинают каркать: «Человек современный себя исчерпал. Он полностью зависим от цивилизации. Если произойдет хоть какая-нибудь катастрофа, оно неминуемо погибнет, это слишком изнеженное и слишком обласканное жизнью существо! Долой города, назад, к природе! Мы сами уничтожаем свои биологические программы!..»
Философ, как правило, каркает обо всем этом в Интернете. Часто – сидя зимой в обогретой квартире. Умаявшись строчить, он идет к холодильнику, достает оттуда алюминиевую, сделанную по самым совершенным технологиям баночку пива. Вскрывает ее, прихлебывает добрый напиток. Понимает, что жизнь – хороша. И идет дальше писать свои жалобы на цивилизацию.
Но, как ни странно, обласканный цивилизацией и очень ценящий свою жизнь человек оказывается ничуть не слабее несовременных. Вот даже, к примеру, Джеймс: казалось бы, ему тяжелее всех. А выручил сегодня именно он.
Виталий рассмеялся так, что даже Джеймс поднял голову.
– Что такого?
– Авторучка… Ты понимаешь, авторучка! Я же сто лет ею не пользовался! – сквозь смех сдавленно говорил Виталий.
– А… Это – о’кей. А то уж я думал, тот паук – он тебя все-таки укусил.
Отсмеявшись, Виталий снова задумался.