Мир Четырех Лун
Шрифт:
Как казалось, старания Вита не прошли напрасно – по крайней мере, дикарь больше не трясся, а непонимающе хлопал глазами. Должно быть, пытался понять, какой в незнакомых словах заключен смысл.
Что происходит?! Сам шаман богов предлагает ему свою пищу?!
Это – знак примирения и прощения. Значит, они простили его? Но почему не развязали?
Однако пища богов была тем самым предложением, от которого невозможно отказаться. Выждав несколько мгновений, охотник потянулся зубами к куску пищи, протянутой на палочки.
И
Это была действительно божественная пища. Он даже не сразу понял, что это – мясо. Должно быть, мясо какого-то зверя из тех, что боги добывают на небесных тропах.
Как правило, в деревне Скорпиона мясо ели сырым.
– Вижу, проголодался, – сказал Виталий, протягивая новый кусок.
– Ты так ему половину туши скормишь, – проворчал Джеймс. – Хотя… Может быть, он тебе будет благодарен. И разговорить его будет можно.
Оказывается, американец очень ревностно относился к собственному кулинарному искусству.
Скорпион не мог поверить в происходящее.
И совсем уж удивился, когда шаман богов осторожно развязал ему руки и протянул сосуд, наполненный водой. Но не сразу. Он указал на сосуд и произнес какое-то слово.
Потом – еще раз. Потом сделал знак, будто бы сам пьет.
И указал пальцем на него – Скорпион даже попятился.
Только с третьей попытки он сообразил, что от него требуется. Бог велел сказать «вода» на языке Настоящих Людей? Что ж, если он так хочет – отчего бы и нет?
– Вээ, – проговорил Скорпион.
Шаман богов повторил. Несколько раз, и каждый раз все правильнее и правильнее.
Только после этого бог протянул охотнику сосуд. Скорпион сделал движение левой рукой и тут же ощутил боль в плече. Но все же не расплескал воду – расплескать ее было бы верхом неуважения к богам. В конце концов, боль можно и стерпеть.
Знакомство началось неплохо – по крайней мере, Виталий не сомневался, что контакт окажется удачным. Парень оказался достаточно сообразительным, чтобы понять, чего от него хотят. И теперь все продолжалось по схеме, отработанной поколениями: жест, предмет – слово, повтор.
До абстрактных понятий дело пока не дошло. Но не приходилось сомневаться, что и с этим можно освоиться. К тому же, много ли в языке этих странных белых дикарей абстрактных понятий?
Хотелось поскорее ответить на многие свои вопросы.
Знают ли они, что здесь была война? Стали они одичавшими после нее или всегда таковыми были? Насколько это агрессивные племена? Правда, в агрессивности сомневаться не приходилось…
А Скорпион был страшно рад, что его приняли в круг богов. Такого не случалось ни с кем в их деревне. Теперь будет что рассказать детям, о нем сложат песни.
Вот только как он теперь доберется до деревни? Одному ходить в этих местах очень опасно. А если боги возьмут да и улетят, покинув охотника? Что тогда?
Может, попросить их сопроводить его?
Но он никак не мог решиться на такое. Да и поймут ли боги язык простого смертного из Настоящих Людей?
Неприятности
– Хватит, ты его так замучаешь. – Политкорректный Джеймс был непреклонен. – Ему повязку надо поменять. И укол снотворного не помешает. Ты ему сможешь объяснить, что все делается на его благо?
– Вряд ли.
– Тогда пусть потерпит.
Это было хорошо, что спутанные ноги охотника Вит не догадался развязать – дикарь конвульсивно дернулся, когда Джеймс начал отдирать повязку. Он некоторое время возился, пытаясь промыть рану, делал какой-то укол. Все это время Виталий простоял рядом, глядя на раненого охотника как можно дружественнее – больше никаких способов объяснить происходящее у него не было.
Третий бог причинил страшную боль, и Скорпиону хотелось закричать во весь голос, но он всего лишь застонал. Похоже, что и третий бог был шаманом, но только особенным, шаманом-знахарем. Боль сразу же прошла, как только он начал колдовать над раной. Конечно же, простые знахари вряд ли смогли бы врачевать раны, полученные от божественного огня, для этого нужен был именно такой.
И Скорпион понял, что надо терпеливо переносить все, что с ним делают. Если его накормили на стоянке богов, это значило только одно – убивать его и отрезать ему голову боги не собираются. А раз оно так, то надо просто подождать.
И, как только бог-знахарь закончил свой обряд, Скорпион почувствовал, что ему страшно хочется спать. Наверное, надо было перебороть сон, однако ничего с собой поделать он уже не мог.
– Ну, Вит, как результаты беседы? – спросил Юсуф.
– Он все расскажет, но позднее. Язык довольно простой, основная сложность – долгие и краткие гласные. Ничего страшного.
– Это хорошо, – задумчиво произнес ливиец. – Только думаю, что с утра надо перенести стоянку как можно дальше отсюда. Может быть, не стоит разжигать снова костер. Мне все это не очень нравится.
– Почему?
– Посмотри. – Он протянул Виталию небольшую круглую бусину, блеснувшую в свете лун. – Вот это я подобрал, когда мы его сюда тащили. Свалилось с него, наверное.
– Что это такое? – Виталий повертел в пальцах круглую серебристую горошину. На ней проступал очень тонкий узор.
– Не знаю, чем это может быть. Для дикого язычника какой-нибудь амулет. Но кто-то здесь знает тонкую обработку металлов.
– Может быть, охотник путешествовал по руинам заброшенного города, там и подобрал, – предположил Виталий.
– Все может быть, Вит. Но чем осторожнее мы здесь будем, тем только лучше.
В свете лун лицо Юсуфа казалось мрачным. Виталий покачал головой, и это движение повторили сразу две тени.
– Возможно, так и надо, – ответил он. – Эти добрые ребята, – Вит кивнул в сторону храпящего охотника, – насколько я понял, очень интересовались головами чужаков. Тех, кто не из их племени.