Мир, что (мен)я покорил, 2 том

Брюхин Михаил

Моё сердце ёкнуло. Правда не могла вскрыться именно сейчас. Ответ был уклончивый:

— Да, должно. Пошли уже!

Вся эта затея мне, впрочем, уже прекратила нравиться. Объём хуйни, которую мог придумать дон, не просто пугал, он внушал хтонический ужас. Почему-то когда я предлагал ему сделать для нас какое-то испытание, то это «испытание» представлялось абстрактно. Как трудность, которую можно и нужно преодолеть. Теперь же мы столкнулись с реальностью.

Перед нами было огромное шахматное поле. Нет, не размеров стадиона, но достаточных для того, чтобы вместить в себя класс в какой-нибудь школе среднего пошиба. Черные и белые плитки лежали прямо на

земле и, наверное, были сделаны из камня, а отшлифованы не очень умело, но для пары часов подготовки это было неплохим результатом. Почему я так сильно зациклился с этим полем? Потому что я не хотел начинать думать, зачем оно нужно.

— Что же, — сквозь тихие разговоры и плач собравшихся я услышал Гона. — Всё готово. Пришло время объяснять правила нашей небольшой игры.

Я оторвал глаза от шахматной доски и посмотрел на мужчину. Он, в манере своего уебанства, сидел на троне напротив нас, на другом конце поля. Подле него стояла чета Летренас, которая, похоже, были удивлена не меньше нашего. Вскоре к троице подошёл и школьник, после чего скрестил руки на груди.

— Всё очень просто, — он затянулся тремя сигарами и выдохнул, как обычно, в сторону Кармии, от чего та закашлялась. — Обычные шахматы. Со всеми теми же правилами, как вы привыкли. Просто в несколько другом антураже.

Он щёлкнул пальцами, показал ими колодец, затем спок, и, похоже, подчинённые поняли дух его приказа. Мафиози стали заводить на поле… людей. И картина сложилась окончательно. Буквы на табличках значили их фигуры. Пешки, слоны, кони… Белые с нашей стороны и чёрные — с его. Всего тридцать два человека. До меня, наконец, дошёл смысл «испытания».

Какая же тварь.

— Вы сразитесь со мной в дуэли, — улыбнулся он, попеременно смотря то на меня, то на Флюру. — Они будут убивать друг друга по вашему приказу. Если кто-то попробует взбунтовать, его тут же настигнет кара. В любом случае, мы взяли фигур с запасом…

— Откуда, — попыталась крикнуть Флюра, но её голос сломался. — Кто эти люди?!

Дон улыбнулся и погладил усы.

— Простые жители Таднесса. Которым немного не повезло. Похоже, они плохо слушали маму, когда она говорила им не гулять по ночам.

Я ещё раз взглянул на «фигуры». Да. Простые жители. Их лица были преисполнены ужасом, хотя было ли это правильным описанием эмоций, которые они испытывали? Как чувствует себя человек, которого похищают посреди ночи и заставляют участвовать в смертельной битве, где от тебя ничего не зависит? И нам быть их палачами?

Твою. Мать. Ко мне пришло осознание, и не одно: если я не хотел играть по правилам дона, то попросту не имел возможности продумать иной план действия. Его все равно прочитают. Мы могли попытаться пробиться с Флюрой с боем. В конце концов, у нас вдвоём имелись хоть какие-то шансы. К тому же, может, нам бы помогли «фигуры». Но любая задумка моментально бы оказалась расшифрована Гоном. Да что там, даже сам факт того, что я сейчас продумывал это, уже был известен этой твари.

А второе осознание заключалось в том, что мы должны были победить в шахматы противника, который читает наши мысли.

— Федя, — всхлипнула Флюра. — Я-Я… Не могу. Я не могу убивать людей ради себя. Я не стою столько…

— Ты стоишь даже больше, — я моментально схватил её за плечи и развернул к себе. — Мне плевать, сколько людей погибнет ради твоей свободы. Даже если бы погиб миллион человек или миллиард. Они для меня никто. Если какая-то жизнь мне важна, так это твоя.

Девушка молчала, не смотря на меня, уперев взгляд в землю, на которой слабо отражалось

пламя. Конечно же этих слов было мало. Ни один человек не посчитал бы это достаточной причиной.

— Их убиваешь не ты. Их убивает Гон, заставивший нас играть именно в такую игру. Он хочет сломить твой дух, не попади в его ловушку. В конце концов, если тебе нужна рациональная причина… Подумай хорошенько. Если ты выберешься сейчас, то мы сможем продолжить нашу миссию. Спасём Квод от демона. Избавим от забвения множество жизней. Цель оправдывает средства. Что стоит тридцать человек в масштабе планеты?!

Флюра всё ещё не открывала рот, всё ещё пялилась под ноги. Секунды тянулись долго, но нас никто не торопил. Разве что нарастало напряжение среди «фигур», хотя и там реакции менялись по-разному. Кто-то начинал плакать сильнее, кто-то наоборот затихал, прекращал издавать звуки. Я загляделся на пешек, а потому пропустил мощный удар костяшками мне в нос. Он хрустнул, я пошатнулся назад и закашлялся, улавливая рукой стекающую к подбородку кровь.

— Ты совсем не изменился! — крикнула на меня Флюра, нервно сжимая кулаки у бёдер. Её лицо побледнело, и будто остатки крови сошли с него, уступая чуме. — Хаотично-нейтральный?! Что за шутка?! Это ложь! Ты остался такой же тварью, опасной для всех вокруг тебя!

Эти слова встряхнули меня, но я не позволил им захватить мой разум. Плевать, что она говорит обо мне. Плевать, кто я такой. Мне важно только одно.

— Опасной для всех, кроме вас троих. Кроме тебя. Ты всю жизнь страдала от того, что не было никого, кто готов пойти на всё ради твоего спасения. Но я готов. Я беру ответственность на себя за эти убийства.

Флюра вздрогнула и скрыла лицо под чёлкой. Её трясло, как лихорадочную, и происходило это так долго, что мне начало казаться, что чума таки одолела девушку, но нет. Дрожь утихла, движение прекратилось. Волшебница медленно повернулась в сторону поля и сказала:

— d4.

Пешка, стоявшая перед ферзём, какое-то время не понимала, что ей только что поступил приказ к движению. Это была молоденькая девушка, блондинка в красивом платье в голубых цветах. Такую одежду я часто видел в Таднессе, наверное, традиционная для города… Впрочем, имело ли это значение? Фиолетовый школьник вдруг появился из ниоткуда и толкнул заплаканную девушку вперёд на две клетки. Пешка, путаясь в платье, сделала несколько шагов и рухнула на новую позицию, где и продолжила очень громко плакать. Но «отдыхать» ей не позволили. Сиротка дона вновь телепортировался к ней, поднял за шкирку и поставил на ноги, после чего в мгновение ока вернулся к своему «отцу».

Флюра стиснула зубы. Она ни разу не взглянула на поле с начала партии. И я не видел смысла в том, чтобы заставить её это делать. Но теперь настал черёд Гона ходить:

— Благородно с вашей стороны пытаться завершить эту игру без потерь. Поставить дурацкий мат… Но всё же наивно. Ведь…

Он чуть подвинулся вперёд на троне, нагнул корпус и с крайне серьёзным лицом сказал:

— Его назвали в честь меня.

Дон велел пешке сдвинуться на d5. Флюра ответила ему конём, вышедшим на f3. Гон отправил вторую пешку на e6. Пока что это были книжные ходы, я прекрасно понимал это. И, на самом деле… На этом этапе у Флюры могло быть преимущество. Если шахматы требовали грамотного продумывания ходов (чем мог пользоваться Дон, читая мысли), то к «методичке» можно было обращаться, не задумываясь о том, что будет дальше. И имело смысл полагать, что волшебница, при всём её опыте игр в шахматы, смогла подобрать подходящий опенинг для игры.