Мир для Мирры
Шрифт:
На обшарпанной площади куча народа- калеки, настоящие и фальшивые как Уля, матери со странно спящими беспробудным сном детьми, старьевщики, что разжились скарбом из мертвой зоны наверху, за пределами убежища, скупив его подешевке у диггеров. Несмотря на то, что официально вещи оттуда до сих пор под запретом из-за их вероятной токсичности и опасности для жизни, на это с годами никто уже не обращает внимания. . Мимо пролетают грязные рваные листовки с рекламой дорогих заведений, где, по слухам, продают самые настоящие фрукты и даже мороженое ( Миссис Томассон, учительница у которой я была в услужении, рассказывала
Я чувствую на себе чей-то взгляд, но, оборачиваясь, вижу, что до меня никому нет дела- людской поток движется хаотично, все заняты лишь своими насущными проблемами. Уля делает шаг назад- и с размаху налетает на тележку старьевщика. Товары падают вокруг, разлетаясь на тысячи мелких осколков. Старик-старьевщик хватает Улю, держа ее за шкирку, как котенка:
– Мелкий крысеныш! Кто теперь мне заплатит за все?! Да ты знаешь, сколько ты и твоя подружка ( он злобно зыркает на меня) мне теперь должны?!
В первом ряду шум, все расступаются- словно в облаке света появляется хорошо одетая молодая дама, даже одно то, что одежды дорогие и цветные, светлые, а сама она буквально светится красотой и здоровьем, уже отличает ее от жителей наших трущоб. Она прекрасна как ангел, правда, слегка переборщивший с макияжем и выливший на себя много парфюма ( да, я знаю, что это такое- миссис Томассон даже подарила мне флакончик, я берегу его, уже пустой, среди своих скудных сокровищ)
– Милая, подойди ко мне - обращается дама ко мне- Если хочешь, можешь работать на меня. Я как раз ищу новых...сотрудников. ты сможешь не только вернуть долг, но и забыть жизнь в этом районе как страшный сон. Согласна?
– она вопросительно выгибает бровь.
Растерявшись, я смотрю по сторонам, ища Улю. И тут мой взгляд падает на старьевщика, что собирается уходить, даже не собрав свой уцелевший товар. Люди рядом стоят в напряжении, ожидая, когда можно будет наброситься и забрать валяющиеся на площади богатства себе. Вдруг старик оборачивается, бросая вопросительный взгляд на даму. Та же, на долю секунды теряя невозмутимость, суживает глаза, пытаясь сделать вид, что не поняла. Но до меня доходит- они заодно! Уля ни на кого не падала, вернее, падала, но все было подстроено изначально!
Дама, перехватив мой взгляд, усмехается. Понимая, что дальше ломать комедию бессмысленно, она сухо кивает неудавшемуся напарнику, и, перед уходом, даёт мне свою тонкую бумажку с выгравированным названием "Двери Рая", Мадам Мим":
– Умная ты, синеглазка! Сохрани, может пригодится.
Растерянно сжимаю в руках издающую аромат свежести карточку. Странный взгляд женщины, её не менее странная уверенность в том, что я могу читать...
– Мирра!- всхлипывая, зовёт меня Уля. Я оборачиваюсь к ней, наигранно улыбаясь:
– Ну, вот всё и обошлось.
2. Потери. Три года спустя
Сегодня отец продал Айю. Следом за Евой, которую увезли в один из самых дешёвых борделей третьего района. Туда, откуда живыми не возвращаются. Я не могу себе этого простить- была моя очередь. Детей этот монстр продавал
Все упорнее становились слухи о том, что вскоре трущобы будут закрыты для посещения. Нас изолируют от окружающих, и к тем, кто обойдет охрану и решится приехать, несмотря на запрет, будут приняты самые жёсткие меры.
Наш отец? О, нет! Он никогда бы не дал упасть и волосу. Правда, лишь со своей головы. Если и было что святого для него в мире, то это- своя шкура. Поэтому он занимался лишь тем, что приносило ему прибыль, лишь тем, что у такого жалкого ленивого неудачника как он получалось лучше всего- продавал своих детей. Да, он просто продавал детей, как вещи, за несколько кристалликов проклятого " Рая"....
Сегодня мама уже не рыдала, она тихо сидела в стареньком сломанном кресле качалке, раскачиваясь сама по себе, и смотрела в одну точку. Только подбородок её подозрительно дрожал, а пальцы до побеления вцепились в старые подлокотники, что станут добычей огня не сегодня- завтра. Ведь чтобы хоть на миг не ощущать холода, с которым внутри, кажется, рождается каждый житель трущоб, в топку шло всё, что могло гореть.
Дорогой черный гравимобиль , создав толпу у нашей лачуги, ведь любая машина ( кроме, правда, вездесущих военных джипов Патруля ) для нашего населения была чудом небесным, подъехала прямо к нашей двери. Из него вышли два здоровых мужчины, одетых в черные костюмы, а потом, словно черт из табакерки, выскочил маленький седой мужчина со смешными волосами, залитыми каким-то гелем.
– Это она?- тонким женским голосом взвизгнул он, указывая пальцем на меня.
Отец отрицательно покачал головой, пристально оглядывая меня, будто прицениваясь:
– Нет. Та в доме. Пойдёмте.
– Выведи ее сюда.
– поморщившись и прикрыв нос ладонью, будто смрад наших давно не сытых тел, отправлял воздух вокруг него, приказал мужчина. И отец, никогда никого не слушавший, молча пошел исполнять приказание. Охранники тем временем разогнали толпу.
– А ты красивая.
– нагло разглядывал меня старичок, пока отец ушел за живым товаром.
– Следующей заберу. Вымыть, вычесать- и ...- его взгляд скользит по мне, мерзкий, похотливый.
"Вымыть"! Это слово незнакомо большинству жителей нашего района. Вода здесь- самая высшая ценность. Мы пьем грязные стоки технической воды из других районов, которую некоторые умельцы умудрились очищать воду с помощью самодельных фильтров, вот только проблема- собрать такие фильтры в разы дороже, чем купить порцию свежей воды у дилеров из центра. Где нищим, полуголодным обитателям окраин достать детали? Чем оплатить несколько глотков свежей воды для умирающего от жажды ребенка? На эти вопросы пока никто не нашел ответа.