Мир для Мирры
Шрифт:
– Уведи детей. И жду тебя в спальне через десять минут.
– отеререв рукавом кровь и пот с лица, вышел.
Слуги в ужасе взирали на происходящее, не в силах ничего сделать. Мачеха бросилась к Эви:
– Он не...он не... Тронул тебя?!!
Эви лишь отрицательно мотнула головой, сглатывая слезы. Мачеха, зарыдав, бросилась к дочери. Обняв ее, она стала нашептывать той слова утешения.
В эту ночь в спальне отца было на удивление тихо. Почти к утру нас разбудила мачеха:
– Дети, тихо. Собирайтесь.
Ещё вечером она велела нам спать одетыми, сказав, что объяснит это утром.
Мы как мыши
– Тихо, милый. Это друзья.
Мужчина, словно по мановению волшебной палочки, возникший из утреннего тумана перед нами, зашептал:
– Нужно спешить, нас уже ждут. Охрана нейтрализована, но ненадолго.
Мачеха заторопила нас. Первой решено было отправить через огромный железный забор с острыми пиками ее, чтобы ловила детей с той стороны. Сообщник подхватил Эви так, словно та ничего не весила, и с лёгкостью перекинул ее через забор. Мачеха с трудом удержала равновесие, поймав дочь. Усадив ту на заднее сиденье гравимобиля, вернулась за нами. Даже в темноте я заметил, как широко округляются ее глаза, как вся ее фигура застыла от безмолвного ужаса. Раздался выстрел- и мужчина, державший на руках уже Лиору, упал на землю. Густая вязкая кровь толчками вытекала из раны на шее, смешиваясь с каплями дождя на траве. Остекленевшим взглядом уставился он в небо.
Я бросился к сестре, что упала сломанной куклой рядом с мужчиной. Лиора тихо постанывала, когда я попытался ее приподнять. Вся пропитанная кровью этого мужчины.
– Отошел от нее, шенок!
– раздался ненавистный голос.
Отец стоял позади нас, в его руке дымился пистолет. Голова была вся в крови, будто его ударили чем-то тяжёлым.
– Ну, шлюха? Думала, так легко забрать у меня то, что мне принадлежит? Возвращайся назад- и я забуду, что ты пыталась сегодня натворить.
– приторно-слащавый голос этого психопата не убедил даже детей. Эви зарыдала, умоляя мать уезжать. Даже я молчаливо просил мачеху хотя бы сейчас подумать о себе- если она вернется, отец не даст ей жить. Ни ей, ни нам. И все мы это прекрасно понимали. " Уходи, уходи, прошу тебя"- безмолвно молил я, будто она могла услышать. И, в то же время, в висках отчаянно стучало " Не бросай нас, умоляю, не оставляй!". Гадкое чувство собственной трусости и никчемности заставляло трястись от страха, что сейчас все откроется.
– Ну, сука, что встала? Или тебя убить здесь, перед ними?!- руки отца затряслись от злости и нетерпения. Неповиновение своей воле он считал страшным грехом. Пистолет в его руках вновь поднял свое дуло.
– А знаешь, кто тебя сдал?- выплёвывает он, кривясь в безумной ухмылке - Он- кивает он на меня- Твой мерзкий маленький ублюдок, которому такая тупая шлюха как ты заменяла мамочку! Игралась в заботу!
Мачеха против воли бросает на меня взгляд- а я плачу. Плачу как девчонка, захлебываясь горькими, горячими слезами - я ведь действительно всех предал! Трус! Когда отец в очередной раз избил меня и уходил, что-то напевая себе под нос, я выкрикнул разбитыми в кровь губами ему вслед, что скоро мы все сбежим от него! Избавимся навсегда от его власти! И, хоть это послужило причиной для новой порции побоев, после которых я отключился на
Мачеха, бледная как смерть, одними губами прошептала " Я вернусь", и бросилась к гравилету.
Мы смотрели, не отрываясь, на то, как взмывала в воздух эта махина, пока та не стала лишь маленькой черной точкой в небесах.
Отец с жутковатым спокойствием подошёл к нам. Пнув тело мужчины, бросил взгляд на Лиору- та хрипела, закатив глаза. Он выругался:
– Черт. Ее задел. Не жилец девчонка...
И развернулся, направившись к дому.
Отерев слезы рукавом, я испуганно оглядел Лиору- и увидел след от пули, что прошила ей позвоночник. Она была на руках у мужчины, когда прогремел выстрел. Этому ублюдку было все равно, что стреляя может задеть свою родную дочь! А, может, он и планировал одним выстрелом убить обоих.
– Потерпи, пожалуйста, потерпи- приговаривал я, в уме в панике перебирая варианты спасения. Что делать? Бежать к оставшимся в доме слугам? Но вернувшись я могу обнаружить лишь остывшее тело сестры. А схватить ее на руки? Вроде, раненых нельзя трогать. Что мог знать о ранениях мальчишка как я? Зажать рану рукой? Но крови было столько, что я никак не мог нащупать рану под тонким платьем- руки скользили по ее с ужасающей скоростью холодеющей коже. Рыдая, я схватил сестру на руки, бросившись к дому. Молясь всем богам на свете, чтобы не упасть, чтобы успеть вовремя.
32. Сопротивление
– Но почему нам говорят о том, что Солнце убивает все живое?
– задаю вопрос Ингору, с аппетитом поедая свой обед, состоящий из разного рода растений и синтетического мяса, очень питательного, но совершенно безвкусного. Впрочем, после издевательств Дема и скудной еды в месте, о котором мне не хочется вспоминать, это мясо кажется восьмым чудом света. Всего несколько кусочков такого- а ты уже сыт. Вот бы такое в наши трущобы- сколько жизней это могло бы спасти.
– Раньше так и было.- хмыкает в ответ Ингор- А сейчас все осталось для устрашения диггеров и власти для тех, кто не хочет, чтобы люди построили новый мир. Ведь тогда их власть перестанет быть безграничной. А так, в подземельях, бункерах, убежищах...
– он не закончил мысль, но, как ни странно, я поняла. Выбирая между счастливой жизнью людей и властью, благами, доступными всем или только избранным, властители выбрали себя. Себя и своих близких. Окружение, которому кидают подачки за верность и исполнительность.
– Но само Солнце, оно...
– Это был большой взрыв, после которого радиоактивное излучение попросту убивало все живое в радиусе многих миль вокруг. Но много лет спустя оно менее пагубно воздействует на все живое. А где-то и вовсе можно жить.- Ингор с задумчивым видом вертел в ладони маленькие листья фиолетового окраса- Вот только земля, впитав в себя излучение, не даст всходов. Если найти растение, которое сможет расти в любых условиях, скрестив его с другими культурами... Вернее, мы уже нашли его, путем долгих экспериментов по гибридизации видов. Правда, у него есть и другое применение, оно воздействует на определенные зоны мозга, вызывая нечто сродни эйфории...