Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
Цех условно делился на три одинаковых длинных дорожки – северную, центральную и южную. Длиной почти километр, шириной – сотня метров каждая. Дорожки разделяли колонны – толстенные подпорки квадратного сечения со стороной порядка тридцати метров. Каждая в свою очередь имела десять секторов, в каждом секторе – комплекс по изготовлению тюбинговых колец: печь, форма-бассейн, кран-балки с ковшами, сопутствующие агрегаты. Каждую такую дорожку обслуживал огромный мостовой кран, который опирался на рельсы по обе стороны. А меж дорожками тянулись рельсы – они шли через весь цех
Потолок цеха вообще вызывал некоторую даже оторопь… Вентиляционные шахты и короба, трубы противопожарной системы, на которых кое-где сохранилась красная краска, пуки кабелей в бронированной оплетке, опорные балки, металлические фермы – все это сплеталось так густо, что почти закрывало бетон. Джунгли и есть, самые настоящие…
Обходя цех, Серега удивленно качал головой – масштабы поражали. Печи одна за другой выныривали из мрака, высвечиваемые голубыми лучами фонарей – и казалось, им нет конца. Они возвышались почти до потолка – огромные цилиндры, опутанные разнокалиберными трубами, лестницами, площадками… Словно пузатые баобабы. А сверху – кабельё, переплетением сучьев и лиан. Сказочный лес, да и только. Того и гляди бабуинов ждать…
– Ты можешь хотя бы приблизительно представить производительность? Я имею в виду – совокупную… – потрясенный, бормотал Букаш. – Это же… миллионы тонн стали!
– С научников потом стрясем информацию, – ответил Серега, впечатленный не меньше Гришки. – Наверняка в документации где-то будет…
– Сотни погонных километров тюбинга! Я не удивлюсь, если именно отсюда он по паутине и развозился…
– Запросто. Они ж полукольцами… Боком развернул – и погнал. А с горизонта на горизонт по транспортным пандусам, они широкие, как и транзитная. В любой конец паутины доставить можно.
– И мало того – производительность… Ведь это же все нужно сырьем обеспечить!
– Восточный коридор, – напомнил Серега. – Шахта. И я так понимаю – мощная шахта. Не просто так печей настроили – значит, необходимость была. Это же наверняка рассчитывается: прогнозируемая мощность месторождения, количество руды, которую можно извлечь… Значит понимали, что печам работы на долгие годы.
– Не сходим туда? – навострился Гришка. – Глянуть бы…
– Не пойдем. И так ясно. У нас дома – Штольни. И тоже на востоке. Соображаешь? Получается, аккурат под нами, глубже на километр с небольшим. Это все один огромный пласт, гигантское месторождение. И оно, может, еще и не исчерпано…
– Только на наших горизонтах шахтного оборудования не находили.
Серега пожал плечами.
– Поди разберись, Гриш… Может, там велась пока только разведка… Да и не лезли мы глубоко – там же черт ногу сломит!
– Дорого бы я дал, чтоб узнать… – пробормотал Букаш. – Мы ведь и впрямь можем быть на другой планете. Но что-то произошло – и все улетели. А мы остались тут. Как тебе такое?
– Община на пятидесятом, – напомнил Серега. – По крайней мере, они тоже остались.
– Точно… – облегченно
Серега промолчал. В свете последнего инструктажа, полученного от Важняка, как-то не хотелось огорчать Гришку. Если окажется, что именно пятидесятый натравливает механизмы – о какой дружбе может быть разговор? Война.
Где-то через час, в середине цеха, друзья наткнулись на железнодорожную платформу, груженную готовой продукцией. И здесь наконец-то появилась информация о том, какое строение имеет тюбинговое полукольцо.
Лежащее на платформе, оно внушало не просто почтение, а какой-то даже легкий животный ужас. Внутренняя часть, обращенная в галерею, была им отлично знакома – три метра ширина, ребра жесткости по краям… Но вот внешнюю они видели впервые.
Больше всего полукольцо походило на сваренные параллельно три двутавровых балки гигантского размера. Тридцать сантиметров стали – толщина внутренней стопы; затем массивная шейка, соединяющая стопы; и внешняя стопа, контактирующая с породой – такой же внушительной толщины, как и внутренняя. Чудовищная массивность – и чудовищная же прочность…
– А ведь есть же информация, что толщина стены тюбинга – сплошной метр, – разглядывая лежащее на платформе полукольцо, задумчиво сказал Гришка. – А здесь оно полое…
– Это изогнутый строенный двутавр, – Серега посветил фонарем во внутреннюю часть полукольца. – Иначе я даже и не знаю, как это назвать… Если сверлить через обе стопы и сквозь шейку – как раз и получается метр. Наверно, в этом месте научники и бурили. Возьми они правее или левее сантиметров на двадцать – прошли бы стопу насквозь.
– И тогда мы дрожали бы всем Домом, что нас укрывает всего тридцать сантиметров стали, – усмехнулся Гришка. – Я мелким точно бы стремался. А на самом деле это только одна стопа, внутренняя.
– Кольца ведь жуткое давление должны держать… – пробормотал Серега. – Тут одни ребра жесткости чего стоят…
– Избыточно, – согласился Букаш. – Но наверняка конструкторы знали, что делают. Рассчитано на избыточное давление, если порода двигаться начнет…
Спустя пару часов, осмотрев Цех и имея уже представление о планировке, Серега с Гришкой наконец-то добрели до входа в восточную транзитную. Здесь в засидке сидел Росич – прожектор, освещая галерею, высвечивал, казалось, каждую трещинку, добивал до поворота метрах в трехстах. Крыса не проскочит.
– Тихо? – спросил Серега
– Спокойно, – подтвердил комод. – На тебя вроде Злодей выходил… Нашел? Он у южного коридора. Велел передать, как увижу.
Серега озадаченно нахмурился – вызова по связи не слышал, хотя радиостанцию не отключал. С другой стороны – расстояние здесь немалое, да еще и печи экранируют…
– Зачем – не сказал?
– Нет. Но явно торопился...
– Пошли, – кивнул Серега Гришке. – Что там еще случилось…
Паша в самом деле ждал у южного коридора. Ждал и маялся, вышагивая взад-вперед. Вид у него был слегка растрепанный…