Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
– Шевелите булками отсюда, – говорит Док. – Я сегодня добрый… – и, обернувшись, орет на всю Медчасть нечто волшебное: – Рита! Василису, номер С-ЭЦ-78 из Элетроцеха! Разбудить – и сюда ко мне! Живо!
И на этом самом месте я понимаю, что уже могу сползти в обморок.
Глава 12. Лис. 28 дней до
– Хера се тебя разукрасили, братишка…
Васька снова рядом со мной. Она сидит на моей кровати – а я валяюсь
Поморщившись, я открываю рот – но она накрывает мою руку своей.
– Да помолчи ты. Я расскажу…
И рассказывает. Как ее вызвали в Медчасть, как провели к Доку, как из этого самого кубрика по стеночке вышли смирными овечками капо и что теперь она переведена в помогальницы Дока и наружу даже носа не кажет. В другой ситуации ей было бы здесь скучно – но назревающее восстание не дает скучать.
Что ж… Васька – помогальник. Это радует. Этот перевод совершенно необходим. Капо Электроцеха наверняка имеют на нее такой же зуб, как и мои черножопые на меня, – но здесь она в безопасности. Правда, это несколько сужает круг ее возможностей по общению со своими буграми… Заручиться поддержкой электриков совершенно необходимо – у них есть некоторые нужные нам схемы и есть возможность доступа к некоторым узлам. В нужное время опустить переборку, отрезая коридор, – это может быть очень ценно.
Впрочем, Васька говорит мне еще кое что, что радует меня еще больше.
– И кстати. Ты тоже теперь в помогальниках. Док понимает, что в отряде тебе не жить.
– Интересно, как он обосновал это Смотрящему… – задумчиво говорю я. В принципе, я ждал этого. Для того чтобы общаться с людьми – я должен быть свободен. Я должен иметь возможность перемещаться по всему модулю. Как это сделать? Лучше всего – прикрываясь пропуском от Дока и статусом помогальника.
Васька пожимает плечами.
– Да легко. Например, сказал, что капо за что-то взъелись на тебя и хотят замочить вполне исправно работающую единицу. К тому же – имеющую среди заключенных некий вес. Зачем Гексагону беспорядки?
Логично. Вполне. Больше того! Док – ловкач! – мог сделать ставку на то, что черножопые не пойдут к Смотрящему с жалобой. Главглав вряд ли осмелится его теребить – ведь тогда Смотрящий своими вопросами сможет размотать все ниточки. И Нору, и Лабиринт, и о настоящей смерти главного докера и капо-пять… И самое главное – откроется все то вранье, что капо годами пичкали администрацию. НТБ, воровство рационов и медицины, снаряги… И то, что капо все это время были в доле… Я вдруг запрокидываю голову – и ржу на весь кубрик. Мне снова вспоминается хрипатый ковбой в шляпе: «Запомните, джентельмены. Эту страну погубит кор-р-рупция…» Вот и вышло вам боком, черножопые твари!
– Ты чего ржешь? – Васька подозрительно смотрит на меня.
Я отмахиваюсь.
– Да так… Свои мыслишки. Сколько я валяюсь?
– Третьи сутки. Док сказал, что у тебя легкий сотряс, и пустил какой-то херни по вене. Ты у нас парень беспокойный, очнулся бы часа через три – и снова шустрить. А так хоть повалялся малость, очухался…
Я
– Трое суток?! И работа уже идет?..
Васька кивает.
– А то как же. Комбриг не стал ждать – время уходит.
Вот суки. Без меня начали, а?!..
– Включайся, братишка, – продолжает Васька. – Нам тебя не хватает. Я переговорила кое с кем из Электроцеха. Переговорила с парой сук с Малолетки. Но на отряды у меня выхода нет. Это полностью твое.
– Да я хоть сейчас… – я, покряхтывая, привстаю в горизонтальное и сажусь на кровати. – А шустрая ты… Уже и со своими перетерла…
– Спешим, Лисенок. Ну то есть – очень спешим. У нас всего три декады. На все про все. Потому приходится шустрить.
– Что Комбриг? Успеем?
Она пожимает плечами.
– Надеемся на лучшее. Назад дороги нет.
Это так. И у меня – несмотря на все мои синяки и шишки! – присутствует бешеное желание включиться уже, наконец, в работу. И первые шаги в этом направлении я делаю уже в середине дня.
– …Ты удивляешь, брат. Очень удивляешь, – говорит Желтый. – Но и дико радуешь. Бля, ты даже не представляешь, насколько я рад!..
Мы вдвоем сидим в моем кубрике. Желтый по вызову Дока пришел на осмотр на предмет остаточных явлений после драки. Сразу после осмотра Док отправляет его ко мне – и уж я-то знаю, что мне нужно делать…
– Хорошо, брат. Так что думаешь?
Желтый долго молчит и сверлит меня взглядом. Я сказал ему все. От и до, полностью. Не забыл и про внешний удар. И особенно – про Тайные Тропы и рюкзаки, поджидающие нас в НП. Когда есть пути отхода – оно всегда легче.
– Не страшно? – наконец спрашивает он.
Я киваю.
– Страшно. Идти против такой махины…
– А варианта нет, – перебивает меня Желтый. – Я это давно понимаю. Мы здесь не живем – существуем. Выживаем, как можем. И если есть хотя бы малый шанс… К тому же, скажу я тебе, – это мечта многих из нас… Спалить все к чертям и убить как можно больше ублюдков.
Он замолкает – а я гляжу на него и чувствую внутри огромное облегчение. Все это время внутри меня надут тугой упругий пузырь – пузырь страха за то, что я не смогу, не сумею поднять народ. И это согласие словно пробивает в нем мелкую дырочку, через которую страх начинает утекать.
– Что со Смолой? И с Паном?
– Им скажу сам, – говорит Желтый. – Сегодня же, как вернемся в камеру. За них не парься. Мы полжизни вместе – вместе и дальше.
– Что с остальными? Кого подтянем? На кого еще можем положиться?
– С кем ты уже переговорил?
– Ты первый. Но сегодня наверняка будут и еще…
– У меня на примете с полдесятка бугров, – задумчиво говорит Желтый. – Кукурузер, Жмот, Гравер… С ними я всегда неплохо контачил. Есть и среди номеров… Что думаешь?
Я медленно киваю – я тоже думал о них, думал еще тогда, когда общался с Комбригом в каморке Хрыча.
– Начало положено, будем щупать дальше. Не обосраться бы, не налететь на стукачка…
Желтый хихикает, и морда его кривится в хитрой ухмылке.