Мир фантастики 2014. День Десантника (сборник)
Шрифт:
– А тебе самому оно – надо? – Костыли архангел все-таки опустил, но характерного щелчка предохранителей я не услышал. – Ты тут типа до главного дослужился?
– Нет. Главный – вон, – кивнул я в сторону наряженного по всем правилам полковника. – Я здесь спец по оборудованию, всякую херню настраиваю. Матобеспечение.
– Вы, технари, везде умеете пристроиться, – архангел затравленно посмотрел по сторонам, – как тараканы…
Ах да, не муравьи – тараканы, точно.
– А я… я даже летать не могу – понимаешь?
Чего
Особенно если речь идет о полноценном владении не предусмотренными эволюцией конечностями. Будь то крылья архангела, плавники левиафана или пара руконог бегемота. И только пока ты под когнитивными стимуляторами – летаешь среди облаков, паришь в толще вод, жонглируешь головами поверженных врагов. А потом приходит срок – и тебя бережно опускают на землю.
Косметическая демодификация за счет нанимателя – так написано в финальных пунктах контракта, но ни один архангел добровольно не согласится на «обрезание». Это же Крылья. Ничего, что теперь ты, в лучшем случае, только планер – если удастся поймать восходящий поток. Иначе – штопор, и вся надежда на закачанную в кости титановую пену. Разве боязнь неудач остановит архангела?
Да, лучше бы ты действительно сломал свою армированную шею, навернувшись с небоскреба, чем разгуливал по городу с парой заряженных костылей на руках…
Может, жрать надо было меньше?
Я посмотрел архангелу в глаза. Чего-то не хватало в его взгляде – чего-то очень важного.
– Ну, мои соболезнования, – процедил я сквозь зубы.
Он взмахнул крыльями. Вообще, когда в трех метрах от тебя такая махина гоняет ветер – это жутковато. Я сделал шаг назад, и архангела это удовлетворило.
– Соболезнования, соболезнования, соболезнования… когда на Сигме Дракона генералы попутали войсковую операцию со штабными учениями, или в Эридане такие как ты пережгли звезду – тоже все только и делали, что извинялись.
Да, генералы – мудаки, технари вечно чего-нибудь накосячат, а абордажным командам приходится все это победоносно расхлебывать.
От высоких идеалов потянуло листать позорные страницы истории? К чему бы? Зачем этот дешевый пафос? Ведь не был ты, судя по анкете, ни у Дракона в глотке, ни у перегретой до коллапса Эри-восемьдесят второй. А про то, где не был, – говорить не принято.
– Такие, как ты, – повторил архангел и направил мне в грудь ствол костыля, словно хотел обвинительно ткнуть пальцем.
Борозды нарезов идеального профиля, без следов нагара, но и без признаков смазки. Очень интересно.
Пока я пялился в канал ствола, архангел поднял глаза вверх, словно хотел среди проступающих в вечернем небе звезд рассмотреть
– Кто ответил? Вместо серии блокирующих работу электроники бурь – выбросы протуберанцев, едва не достающих до парусов десантных ботов. Два бастиона разметало по всему космосу. Цитадель – как печеное яблоко. А первая волна абордажной команды?!
Ага. Архангелы шарахались от небес, тяжелая кавалерия – бегемоты – месила твердь, и левиафаны выбрасывались на берег. Слышали. Цитаты из комиксов. Я почувствовал, что закипаю.
– Они там, на планете, пытались, как могли, помогать гражданскому населению, три дня, пока солнце шло вразнос. Никто не спасся. А с технарей – как с кометы пыль.
Это была последняя капля.
– Знаешь, птеродактиль… – Я шагнул, возвращаясь на прежнее место, и даже чуть ближе, презрев пределы безопасности. – …Там, говорят, под сияющим всеми цветами радуги, издыхающим небом три дня крутилась самая остервенелая и бессмысленная мясорубка за всю историю штурмовых операций…
Архангел никак не отреагировал на нарушение границ дозволенного. Он слушал.
– …и ещё…
Я резко ударил пяткой в сочленение между плюсной и голенью, подкашивая противника, и почувствовал хруст. Очень легко.
Я схватил костыли и рванул их вниз, подтягивая архангела на себя, и, когда наши лица поравнялись, ударил лбом в переносицу.
И услышал треск.
Не прерывая траектории движения, развернул перед собой, завел руку под крыло, вперед и верх, ударил по внутренней стороне колена, уронил, упал сверху и дожал, наслаждаясь от ощущения рвущихся под пальцами перепонок и выворачивающихся сухожилий.
Со всех сторон уже бежали патрульные, и полковник орал, что надо быстрее отстегнуть оружейные протезы. Ему надо – пусть сам и отстегивает. Я поднялся, отряхиваясь:
– Вы, мать вашу, фиксировали своим сканером геометрию лица или сердечный ритм хотя бы, или только чип-кодом ограничились?
– Биометрическая идентификация? Зачем? И так же видно, что архангел. Счас всё оформим, по протоколу, не волнуйся. – Полковник присел на корточки возле корчащегося на уличном покрытии тела. – Лихо ты его уделал, консультант. А с виду – хлюпик хлюпиком, и врёшь же, вдобавок, на ходу, не краснея – технари, звезды-зажигалки.
– Не вру – манипулирую информацией.
– Точно. Кстати, а я вот не понял – на дюзе же, как минимум, маркировка должна быть нанесена.
– Что? А, надпись… на втором бастион-сателлите восемь маневровых дюз вместо обычных двенадцати. Несерийная модель или что-то вроде. Нет девятой дюзы на «двойке» – поэтому ничего и не написано.
– И в этом весь прикол? – разочарованно протянул полковник.
– Нет. Прикол в том, что на второй дюзе девятого бастеллита написано «Наташа».
– Чего это значит?