Мир Гаора
Шрифт:
Белена крепко обхватила его за плечи, прижимая к себе. Как и он, она переоделась на ужин и была только в рубашке и штанах на голое тело. Гаор выставил вперёд руки и крепко упёрся ладонями в стену возле её головы.
– Ну, держись, Белена.
– Сам не упади!
– А не тебе меня свалить!
И в самый разгар, когда Белена, удивлённо охнув, почти повисла на нём, пронзительно задребезжал звонок, распахнулась совсем рядом дверь надзирательской, и гаркнули.
– Старший! А ну живо сюда!
Гаор и Белена замерли. И хоть увидеть их из надзирательской не
Коридор затих в напряжённом, опасливом ожидании. Гаор с Беленой вышли из своего укрытия и присоединились к остальным. Белена убежала к женщинам, столпившимся у двери своей спальни, а Гаор подошёл к Ворону. В ответ на его вопросительный взгляд, Ворон молча пожал плечами, но лицо его было угрюмо сумрачным.
Распахнулась наружная дверь, и в коридор влетел так, будто его пнули в спину, Старший, обвёл всех обалдело изумлёнными глазами.
– Рыжий где?
– Здесь я!
– рванулся к нему Гаор, - что случилось?
– Требуют тебя, чтоб как есть бежал!
Как есть? В штанах и рубашке на голое тело? Босиком? А чёрт, чуньки снять, чтоб не придрались! Гаор торопливо стянул чуньки - хотя ноги давно не болели, он их носил в спальне всю зиму, снимая только в душевой - и сунул стоявшему рядом Махотке.
– Брось на койку. Старший, чего...?
– Рыжий, натворил чего?
– Старший встревожено смотрел на него.
– За "горячими" зовут?
– Да нет, - Гаор выпрямился, неистребимым усвоенным с детства движением проверил, как заправлена рубашка, и пошёл к двери, еле слышно выдохнув, - Мать-Вода, пронеси меня.
За ним захлопнулась дверь, и как ни прислушивался Старший, ничего разобрать было невозможно. Зачем звали? Всыпать "горячих"? Так за что? И обычно о таком объявляет Гархем на построении. Надзиратели от себя решили ввалить? Так, вроде, в этой смене таких любителей нет. И Рыжий говорил, что рейс удачно прошёл. Побаловаться с ним захотели, как с Тукманом? Вот это хреново, у Рыжего хватит дурости начать отбиваться, тогда дело и "ящиком" может кончиться. Но тоже такой любитель не в этой смене. Что же там такое? Ни ударов, ни криков не слышно. Но Рыжий всегда под дубинкой молчит.
К Старшему подошел Ворон.
– Как звали? Обмолвок не было?
Старший мотнул головой.
– Нет, просто велели, чтоб бежал как есть.
– Может, на работу какую дёрнули?
– подошла к ним Мать.
– Тогда бы велели надеть комбез и ботинки, - угрюмо возразил Ворон.
Мать кивнула.
– Ладноть, мужики. Стой, не стой, здесь вы ему тама не поможете. Вернётся - расскажет.
– Вернётся?
– посмотрел на неё с надеждой Старший.
Мать усмехнулась.
– Он из "ящика" вернулся, а здесь-то...
Старший кивнул.
– А может, и впрямь работать позвали, - вступил в разговор Мастак, - починить там что или по технике наладить. Если не на дворе, то и ботинки не нужны.
– Возможно, - кивнул Ворон и невесело, даже вынужденно улыбнулся, - будем надеяться на
Остальные молчаливыми кивками согласились с ним и разошлись. В самом деле, что толку стоять под дверью и ждать? Всё равно им никто ничего не скажет. А быть там может всё что угодно.
Гаор был готов ко всему: от приказа лечь под "горячие" до приказа починить что-либо из техники, но не к тому, что услышит новый приказ. Из верхнего тамбура по лестнице на третий этаж, там по коридору направо, а там...
– Там тебе всё скажут. Понял, волосатик?!
– Да, господин надзиратель, - и опять же по армейской привычке повторил приказание.
– Пшёл, - махнул ему рукой надзиратель и рявкнул в спину.
– Бего-ом!
А второй заржал.
– А мы тут выпьем, чтоб ты целым вернулся, - и, давясь от смеха, - нетронутым!
Под надзирательский гогот Гаор выскочил обратно в тамбур, чёрт, дверь в коридор закрыта, заглянуть туда и дать знать о себе не получится, верхний холл, лампы через одну, лестница... никогда не бывал здесь, вроде по ней тогда, в самый первый день ушёл Гархем, и что означают последние слова надзирателя? Нет, это-то понятно, но чтобы Гархем баловался таким...? Непохоже, но если так... нет, он не Тукман, не дастся. Надо - будет драться, просто так ни Гархем, ни кто другой его не возьмёт. Гранитные ступени холодят ступни, сволочи, не дали обуться, входы на этажи перекрыты решётками, как же он пройдёт, или охранник впустит?
Охранника нет и решётка отодвинута. Коридор освещён, и в глубине у самого правого торца приоткрыта дверь и оттуда вроде как музыка. Так что, развлекалочка чья-то, а он-то им зачем? "Или им, - Гаор усмехнулся на бегу, - третьего на выпивку и четвёртого в карты не хватает?"
У приоткрытой двери он перешёл на шаг, но остановиться не успел. Возникший в дверном проеме Гархем коротким властным жестом велел ему войти.
Небольшая прихожая с огромным шкафом во всю стену... на вешалке чья-то армейская куртка без знаков различия, у Гархема такой не видел ни разу... просторная гостиная... камин, кожаная мебель, на столе у камина бутылка и три рюмки, три кресла... Сторрам?! Ни хрена себе! А это что за чмырь рюмку в ладонях греет? Так, мужская вечеринка, мальчишник, это понятно, но он-то им на хрена понадобился?
Но пока Гаор всё это думал, его тело проделало все необходимые движения, а глотка гаркнула:
– Рыжий здесь, хозяин!
Сторрам улыбнулся и жестом гостеприимного хозяина указал на него, обращаясь к сидевшему рядом.
– Прошу. Всё что хотите.
Гархем прошел к свободному креслу и сел, взял свою рюмку и отпил.
Гаор неподвижно стоял, и трое мужчин пристально рассматривали его.
В комнате было тихо. Только потрескивал огонь в камине - дорогая модель со звуковой имитацией, да очень тихо, но отчётливо, не смазывая звук, играла музыка в угловом тоже дорогом музыкальном центре, ему уже случалось такой проверять. Значит, это квартира, чья? Кто-то живет или так, "гнёздышко"? Это, похоже, их гость и его предлагают... как угощение, в дополнение к коньяку? Ну...