Мир, где меня ждут
Шрифт:
– А здесь спокойно, - оглянулась Эви, спрыгнув босыми ногами на траву. – Мне ни разу не удалось здесь побывать, хотя очень хотелось.
– Очень хотелось?
– Ещё до встречи с тобой, - пояснила она. – Мечтала сюда поступить, чтоб стать сильнее, но сам понимаешь, деньги, связи… - Эви вздохнула. – Другими словами, хотелось пожить беззаботной жизнью, порадоваться там обычной учёбе и так далее.
– Ну сейчас могла бы поступить, - заметил я.
– Очень смешно.
– Но ты реально слишком молодо выглядишь.
– Из твоих уст любая похвала звучит оскорбительно. Как тебе это
– Талант.
– Я вижу. Твой бы талант, да в нужное русло.
– Не говори как Констанция, - поморщился я. – Кстати, она тебя искать не будет?
– Не будет, - покачала головой Эви. – Так куда ты вёл нас?
– Вон туда, - указал я пальцем на здание вдалеке. Корпус музея даже отсюда было видно.
Успешно миновав охранников, которые водились здесь в малом количестве, мы добрались до упомянутого мной здания, которое не сильно и отличалось от других. По крайней мере по лицу Эви в свете луны я именно это выражение и видел. Но сам чувствовал какой-то зов что ли. Словно кто-то с той стороны стены зовёт меня.
Ох и зря же они меня зовут…
– Не хочешь заглянуть?
– предложил я, кивнув на дверь.
– А что конкретно там ты хочешь мне показать?
– Зло. Абсолютное зло в чистом виде.
– Как ты? – хихикнула она, но увидев моё серьёзное выражение лица, тут же насторожилась. – Значит оно опасно?
– Смертельное говно, которое надо уничтожить, - пояснил я, подошёл к дверям и без зазрения совести пинком вышиб дверь. Плевать, если кто услышит, я тут всех сам угондошу, если потребуется. – Тук-тук, твари, я к вашему великому несчастью, вернулся. И я очень, просто пиздецки зол!
Я громко сказал это в тишину корпуса, где когда-то нашли смерть не один десяток замученных человек, но ответа не последовало. Только такое тихое эхо прокатилось по коридорам и затерялось вдали.
– Прячется, говно… - выругался я оглядываясь. – Ты только дверь открытой держи, Эви, а то мы отсюда не выберемся потом.
Вернее, выберемся, но долго будем плутать.
– Ты… уверен, что нам обязательно кого-либо звать? – неуверенно спросила она. – У меня мурашки по коже от этого места.
– Уверен, - кивнул я, жаждя насилия над всем, что движется, после чего крикнул в темноту. – Выходите суки, я вернулся!
И едва мой голос разошёлся по коридорам, как я и Эви услышали детский, мягкий и очень добрый голос. Он разносился просто откуда-то. Словно шептали сами стены.
– Вы вернулись, вернулись… Вы вернулись…
Он повторялся и повторялся, искажаясь, переливаясь, становясь отнюдь не детским, а уже сломанным, искажённым и просто страшным. Но локализовать его положение было невозможно твари на счастье, иначе я бы тут же туда явился бить ебальники. Я сюда пришёл не только уничтожить здание, но и сорвать злость на чём-нибудь. Я пришёл сюда беситься и крушить. Я пришёл сюда убивать. Здесь столько говна, что я теперь просто уверен, что мне полегчает. Теперь мне хватит этого.
Потому я просто обязан найти что-то, что можно убить.
– П-патрик? – пробормотала Эви испуганно, но я даже не смотрел на неё.
Я искал какую-нибудь тварь, что вылезет на меня.
– П-п-патрик! – уже испуганно пискнула
Бинго! Кажется я сорвал джек-пот!
К нам очень медленно приближалось из тьмы, дёргаясь и неестественно двигаясь няшко – бледное стесняшко. Уже в прошлом убитое мной высокое бледное существо с длинными конечностями и чёрными дырами вместо глаз и рта. А с боку от него двигалось, словно сломанная марионетка, какая-то фигурка в балахоне.
Я аж готов был прослезиться от счастья и радости того, что увидел, двинувшись к ним на встречу и разминая костяшки.
Сука, я… я очень зол, я буду забивать вас очень долго, бляди. А потом буду забивать следующих тварей, которых найду в этом убогом месте…
– Идите сюда, сукины дети, я вернулся, как и обещал вам…
– И мы тебе очень рады! – разнёсся нечеловеческий весёлый голос молодой девушки, когда они бросились на меня.
Но они даже не представляли, насколько был рад я им. Наконец-то у меня появилась возможность безнаказанно сорвать на ком-нибудь всю свою ненависть, жестокость и безумие боли. Я хотел причинять боль, но не знал, где это сделать, я хотел убивать, но не было причины, я хотел искупаться в крови, но кандидатов подходящих не находилось. А тут вспомнил об этом чудесном, полном зла месте…
Я даже мечом не буду пользоваться – дам им фору и порву руками.
Глава 418
За долгое время, а если быть точнее, то с тех пор, как узнал расчудесную новость от Элизи, я наконец спал спокойно. Мне не мешали спать ни разбитые костяшки пальцев, ни сломанные пальцы, ни ноющие мышцы, ни боль, которая до этого разгрызала мне всё за грудной клеткой до основания.
Весь в крови я чувствовал какое-то удовлетворение, словно наконец количество дозы хватило, чтоб заглушить эту ноющую тупую тоску. Словно я, в конце концов, почесал зудящее место.
На утро мне стало вновь тоскливо, но этой ночью я спал как убитый.
Ровно так же, как и те твари в музее, которых я порвал к чёртовой матери.
Это лишь говорит о том, что во мне что-то ломается, громко и больно, отдаваясь в психику. Если кого-то успокаивает насилие, то это ненормально; если для хорошего самочувствия тебе надо забить и убить, то это диагноз. Но боже, как же мне насрать на это.
Сколько тварей я перебил в том музее? Много вроде; бил, пока мои руки уже не превратились в фарш, как и твари, которым захотелось мяска. Надеюсь, им понравилось.
А на утро обнаружил около себя сидящую на коленках и дрыхнущую Констанцию. Эта фемка сидела передо мной, словно какая-то служанка из Японии, одетая в ночнушку, ручки на коленках, голова опущена и посапывание на бис. Какая же она милая, когда спит.
Хотя данный факт относится к большинству. Что удивительнее, так это её молодость. Уже полтинник, а толком не постарела.
Я с трудом и болью в мышцах встал, захрустев шеей, и посмотрел на свои пальцы. И о чудо, они были целы – значит пока дрых, меня даже исцелить успели, за что им спасибо. И Коня здесь, судя по всему, сидит не просто так, а сторожит меня. Какие милашки.