Мир, где меня ждут
Шрифт:
Но да, она это сделала. Жизнь зла.
А той вообще хотелось провалиться сейчас под землю.
– Не злись на Коню, ей слишком тяжело далось это предательство. К тому же, разве ты бы предпочла смерть Фемии своей власти?
– Но это и твоя дочь!
– Трудные времена, трудные решения, - пожал я плечами.
– Так что приходится идти иногда и на такое. А теперь, как в старые добрые времена…
Я протянул руку назад, и мне в ладонь легла печать.
Вот тут Эви передёрнуло. Так сильно, словно она увидела свой худший кошмар наяву.
– Нет… ты не
– Посмею. Ради того, чтоб ты не наделала глупостей, Эви.
– Нет! Я больше не та, которую ты знал! Ты не можешь на меня поставить печать! Не снова!
– Дай я тебе продемонстрирую обратное. Иди сюда, не заставляй меня ловить тебя по всему залу.
Хотя убежать она не могла далеко от меня, её-то и ножки не держат.
Поэтому я спокойным шагом сам направился к ней. А ведь чуть не забыл об этом и не ушёл. Да уж, встреча со старыми друзьями столько эмоций вызывает, что становится даже не по себе.
– Ты не посмеешь! – пискнула Эви и схватилась, наверное, за последнее своё оружие. Обычный такой очень тонкий кинжал, больше похожий на кол, чтоб было легко пробивать лёгкую броню, который она вытащила из своего платья. – Не смей, Патрик! Я… Я буду защищаться!
– Да пожалуйста, - пожал я плечами, подходя поближе.
Эви задрожала, видя, как я подхожу ближе с вполне понятными намерениями. Видимо, у неё какая-то психологическая травма на этой почве… Хм, ну если так подумать, в принципе у неё это должно ассоциироваться со смертью и страданиями, которые она пережила в первые дни нашего знакомства.
– Не подходи! – она вытянула перед собой кинжал, дрожа всем телом. – Не смей! Не смей это делать со мной ещё раз!
– Посмею.
– Я в последний раз предупреждаю тебя! Всему есть граница! Не подходи или я ударю тебя им! – пищала Эви.
– Тогда ударь меня, - остановился я прямо перед ней слегка уперевшись в её кинжал телом. – Хватит прятаться за высокими стенами, Эви, и говорить, что всё хорошо. Хватит себя обманывать и верить в чудеса. Живёшь тут в роскоши и пытаешься уверить себя, что всё круто и всё будет хорошо, и солнышко будет светить вечно. При этом закрывая глаза на всё говно, что под ногами. Просто не замечая его. Но пора и тебе немного испачкаться.
Я ожидал, что она меня ударит. Я буквально верил в это. Стоило ей просто дёрнуться, как я бы тут же выбил у неё кинжал из рук или бы отскочил назад.
А Эви так и стояла с дрожащими руками и губами, смотря на меня глазами, которые вот-вот зальются слезами.
– Выбор, Эви. Не заставляй меня ждать.
Ну же, тыкай в меня своей заточкой, зомбяша.
Но она так и не тыкнула. Её руки, словно две сломанные ветки, просто опустились, и кинжал выпал из её ладони на пол с металлическим звоном. Её ноги подогнулись, и Эви осела прямо передо мной на колени, понурив голову и сдаваясь.
Это было… необычно. Я думал, что она будет сопротивляться, а не просто сложит ручки и сдастся. Это было слишком просто и скучно, я слегка разочарован в тебе, мёртвая подруга.
Вот поэтому вы и проиграете.
Я присел перед ней на колени и убрал с шеи волосы, тем не менее готовый в любую секунду дёрнуться от неё подальше, если вдруг Эви окажется куда более хитрой девочкой, чем кажется. Но ничего такого не произошло и через пару секунд я уже поставил на неё печать.
– Не расстраивайся. Это не навсегда, - попытался я её успокоить.
– Я хочу лишь сделать мир лучше. Я хочу его исправить, но не таким методом, каким это хочешь сделать ты, - тихо сказала она, когда печать коснулась её шеи.
– Надо было раньше этим заниматься, Эви.
– Я занималась.
– Значит плохо занималась. В любом случае, ваше время прошло.
– И что ты собираешься делать? – приподняла она голову, глядя на меня из-под своей чёлки печальными глазами.
– О, тебе понравится, - взъерошил я ей волосы на голове. – Как раз почти твой профиль.
– Ты хочешь поднять армию мёртвых?
– Ну… почти, - ушёл я от ответа и оглядел зал. Дело в том, что я не всех здесь перебил и оттого распространяться сейчас об этом не хотел.
Например, я оставил в живых товарища тину, который был известен всем как Алгай. Этот забавный слизкий парень, чью дочь я вовсю пёхал в универе, был самым сговорчивым чело… существом из всех, никогда не выёбывался, ничего особо не просил кроме своих исконно родных территорий, где жили его предки.
– Ты как, тина? На тебя такое не действует, да?
– Буль-буль-буль.
– Согласен, доверие наше всё. Хотя некоторых это до добра не довело, - глянул я на Эви с Констанцией.
Хотя я и мог угрохать и отравить тину, на него у меня была управа и отрава, однако заходить так далеко уже не стал. Он был умным мудрым слизким другом, который мог действительно помочь, имея в запасе несколько фокусов, что могут оказаться очень полезными. Ну живёт себе в болотах со своим народом, пусть живёт. Людей не продаёт, на других не зарится, во все тяжкие не ударяется. Тот же леший вообще был ебанутым, людей люто ненавидел и промышлял тем, что мочил их. Да, я понимаю, что они его леса рубили, но есть же граница.
– Итак, раз уж всё закончилось столь прекрасно… - я обвёл присутствующих взглядом, - попрошу всех приступить к работе. Констанция, ты задержалась здесь. Иди и подай сигнал агентам, чтоб начинали, и успокой своих людей, а то я до сих пор слышу, как наши с твоими воюют. Алгай, ты пока свободен, можешь идти.
Сейчас уже был вечер, так что всеми важными делами мы будем заниматься завтра. А пока что только самое важное.
Например, война. Она ждать не будет. Пока разгорится, пока все друг друга возненавидят ещё сильнее чем сейчас, для этого нужно время. Да, мы подготавливались к этому очень давно, однако все наши приготовления были скорее, как заготовка для растопки. Сейчас же пришло время самого костра ненависти и злобы. А чтоб костёр распалился, как известно, нужно время.