Мир, где меня ждут

Дементьева Марина

— Но что я тогда буду делать?

— Для начала — учиться магии, чтоб не вышло, как в прошлый раз. Ну, ты хоть бы спросила, что нужно, для того, чтоб стать хранительницей! Услышала что-то краем уха, ничего не поняла и отправилась навстречу приключениям. Это еще чудо, что ты не умерла! Дем клял себя последними словами за то, что рассказал тебе про носительниц. Подумай, это еще всё, считай, хорошо кончилось, а если нет? Как бы мы с этим жили? — Марина только молчала и отводила взгляд. Хочешь, как лучше, а получается… Получается, как получается. Действительно — спасибо хоть жива осталась. С остальным разберемся.

Решив, что на сегодня нравоучений хватит, Трей без особой уверенности выразил надежду о том, что Марина больше не будет так безрассудно рисковать собой во имя какой-то неясной цели. Девушка с готовностью принялась заверять друга, что теперь-то она исправится, будет во всем слушаться, сто раз подумает, прежде чем что-то делать, и вообще станет образцово-показательной

девочкой. Парень выслушал ее клятвенные заявления без видимого восторга, затем сдержанно кивнул и предположил, что случившееся послужит для нее хорошим уроком, и его подопечная действительно выполнит свои обещания. Но, тем не менее, на лице друга было написано его истинное отношение ко всему происходящему. Вряд ли он хоть на секунду поверил в Маринину благоразумность, само существование которой явно нужно поставить под знак вопроса. Так что единственный способ оградить новоявленную хранительницу Единства ото всех опасностей, зримых и незримых, — просто-напросто не отпускать ее ни на шаг от себя. Вот тогда есть небольшая доля вероятности в том, что Марина не попадет в рабство, ее не похитят, она не станет обедом какой-нибудь кровожадной твари, она не заблудится, не заболеет, не поранится, да мало ли еще что! С ее поистине легендарной способностью попадать во всевозможные переделки, находить ловушки там, где их просто быть не может, Трей даже не удивится, если прилетит огнедышащий дракон, которого в Телларионе не видели уже тысячу лет как минимум, и утащит девушку в лучших традициях слащавых легенд. А что — с ней и такое может произойти. Так что придется спешно вооружаться и идти куда-нибудь на край света, искать какой-нибудь там старинный замок, или пещеру, полную сокровищ, или еще чего-то, где там драконы живут… Парень тяжело вздохнул — с такой подругой на скуку жаловаться не придется.

Марина с участием разглядывала помрачневшее лицо приятеля. Нетрудно было догадаться, о чём он сейчас думает. Мало ему проблем, так еще она со своей сказочной везучестью на его голову…

— Трей? — тихонько позвала Марина, тронув парня за плечо. Тот вынырнул из омута раздумий и решительно произнес:

— В город пойдем!

— Куда? — пискнула новоиспеченная ведьма, не веря своим ушам. Она-то думала, что теперь ее точно запрут в четырех стенах, приставят охрану, да еще и заклятье какое-нибудь для верности наложат, типа того, у носительниц, чтоб шагу ступить не могла.

— В город. Платья себе приличные купишь, тебе ж теперь не с тарелками да ложками возиться.

— А это разве неприличное? — изумилась девушка, уставившись на длинное, в пол, платье, безо всяких там разрезов и декольте. Если уж это неприличное, то в какой скафандр она должна обрядиться? Может, еще и паранджу одеть? Да видел бы ее Трей в ее повседневных земных нарядах! Что бы он тогда сказал?!

— Да я о том, что для посудомойки это платье было еще нормальное, а для телларионской ведьмы — слишком простое и бедное. В общем, одевайся, мы тебя ждем.

— «Мы»? — Но Трей уже был за дверью. Марина покачала головой. Ну, что ж, выходит, произошедшее следует воспринимать как повышение по здешней карьерной (или какой там) лестнице. Неизвестно, конечно, что стоит за понятием «ведьма», и какова ее нынешняя роль. Но с проблемами правильней всего разбираться по мере поступления. Прорвемся!

Еще выходя за дверь, Марина услышала негромко переговаривающиеся о чем-то мужские голоса. Трей был явно недоволен и удивлен, слова лились бурным потоком. До боли знакомый второй голос изредка вклинивался в возмущенную Трееву тираду — Демиан лишь огрызался в ответ на обвинения друга. Вдруг оба замолчали и резко обернулись. «Вот это слух! — поразилась Марина, испытывая нечто вроде зависти. — Словно и не люди даже. Ах, да — они маги». Причина спора была неясна, но Марину почему-то не отпускало неприятное подозрение, что друзья не разлей вода поссорились из-за нее. Как бы там ни было, Демиан вежливо поприветствовал подошедшую к ним будущую ведьму, но на этом и ограничился.

Поход по здешним аналогам магазинов, равно как и по их земным собратьям, доставил Марине истинное удовольствие. В чем-то здешние «бутики» даже выгодно отличались от идентичных им торговых точек. Предупредительные и вежливые торговцы, широкий выбор товаров, предлагаемые новинки, романтичные зеркала в тяжелой металлической оправе и никаких дешевых китайских подделок. Да, впрочем, и китайцев тоже нет. А еще — прекрасная возможность поторговаться с продавцом, ведя захватывающую азартную игру. Здесь Марина чувствовала себя как на родной Земле. Вот только Трей и Демиан были явно не в восторге от Марининого увлечения, хоть и виду не показывали. Похоже, сидеть в какой-нибудь засаде для них было далеко не так скучно. Трей с готовностью высказал свое восхищение по поводу того, что его подзащитной здесь очень нравится, так что пусть выбирает себе покупки столько, сколько ей заблагорассудится. На последних словах его голос, правда, дрогнул, выдавая истинное отношение ко всей этой тягомотине. Демиан, по своему обыкновению, обошелся без слов, только

устроился поудобнее, с видом человека, приготовившегося к длительному ожиданию. Из лавки Марина их вытолкала, чтоб не мешали, заверив, что за ширмой для переодевания вряд ли притаилась какая-нибудь опасность. Скептический взгляд Трея красноречиво говорил о том, что Марина найдет опасность не только за пресловутой ширмой, но сдержался, галантно предоставив спутнице возможность спокойно выбирать платья, юбки, сорочки, туфли, гребни, чулки, ленты и всю прочую дребедень, при виде которой у женщин загораются глаза и которую они на себя навешивают, уподобляясь разноцветным птицам из эльфийских владений. То ли дело они, мужчины, — рубашка, штаны, сапоги и готов к любым испытаниям. Вот теперь Марина и металась из одной лавки в другую, выискивая, где что лучше, и где дешевле. Трей только грустно вздыхал, когда мимо со счастливым видом и горящим взором проносилась его подопечная, Демиан неопределенно хмыкал и устало прикрывал глаза — получив возможность наконец-то отдохнуть, он не собирался ее упустить. Наконец, когда дневное светило уже прошло изрядный отрезок пути по небосводу, Марина явилась пред светлые очи провожатых, сжимая в обеих руках огромное количество каких-то свертков и коробок. Проворчав нечто по поводу того, что такого количества одежды на три жизни хватит, Трей мысленно возблагодарил милосердную Хозяйку и с излишней поспешностью предложил пойти в замок, предположив, что Марина, наверное, устала, и вообще, ей еще вредно так много времени проводить на ногах. Девушка задумчиво посетовала, что, кажется, не успела заглянуть в парочку ювелирных лавок, но, заметив неподдельный ужас в глазах Трея, который сейчас скорей подерется с десятком нарлагов, чем еще хоть пару минут прождет ее, Марина весело расхохоталась.

Довольная прекрасно проведенным днем, мысленно перебирая в памяти покупки, девушка не сразу заметила, как дорогу им заступила несколько странная прохожая. Возможно, Марина бы даже не обратила на нее внимания — ну, подумаешь, старое, более похожее на лохмотья, чем на нормальную одежду, платье; ну, распущенные, почему-то мокрые волосы. Вот только двигалась незнакомка как-то уж совсем… Не по-человечески, что ли. Странно пригибаясь к земле, подволакивая ноги, как зомби, глядя на застывших людей из-под спутанных косм. Ветер неожиданно сменил направление, и Марина почувствовала запах тины, влажный запах застоявшейся воды. Он был не свежим, скорее каким-то гнилостным, отвратительным. Закончив медленно перебирать ногами, прохожая остановилась, будто в нерешительности. Вопреки проснувшейся тревоге, городская нищенка совсем не казалась Марине страшной. Вот только спутники ее явно придерживались иного мнения на сей счет.

— Речная плакальщица! — потрясенно пробормотал слева Трей. — Да какого демона…

В голове быстро прокручивался весьма познавательный для иномирянки разговор с мастером Коганом, посвященный антариесской нечисти. Речная плакальщица была страшна своим криком, как для мужчин, так и для женщин. Мужчины от ее воплей теряют рассудок и, становясь послушными ее воле, безропотно топятся в близлежащих водоемах, а женщины… Женщины сами становятся нечистью. Крик плакальщицы убивает их и тут же превращает в темные создания. До набережной Илекты идти еще полгорода, так что смертельная опасность Демиану и Трею вряд ли угрожает, а вот ее саму это порождение Тьмы успеет оперативно лишить человеческой сути. Можно, конечно, защититься какими-то амулетами, вот только амулета у Марины нет, а сильное чувство, способное отвратить от человека чары плакальщицы, относится лишь к мужчинам. Да и любви в ее жизни еще не было.

Тварь откинула голову и распахнула ужасную пасть, иначе не назовешь темный провал, занимающий две трети лица. «Я буду выглядеть так же», — тоскливо подумала Марина, но в этот момент быстро пришедший в себя Демиан выставил перед собой раскрытую ладонь, и мощный поток воздуха, который никак не могло породить это простое движение, ударил в девушку. В голове появилась какая-то тяжесть, в уши словно вату натолкали. Марина потрясенно осознала, что ровным счетом ничего не слышит, и испуганно затрясла головой. Речная плакальщица, до ужаса широко раскрыв рот, рискуя его разорвать, надрывалась в крике. Тщедушное тело выгибалось, костлявые пальцы, напоминающие птичьи лапки, бестолково когтили воздух. Трей обхватил голову руками, его губы быстро шевелились, произнося то ли молитву, то ли нечто подзаборное, причем Марина, достаточно хорошо зная языкастого колдуна, поставила бы на второй вариант. Вот только выглядело всё это очень странно, будто девушка смотрела телевизор с выключенным звуком. И шел там фильм ужасов.

Демиан, недовольно морщась, — не иначе от оглушительных воплей — что-то пробормотал, и с кончиков его пальцев ударили упругие темные струи. Словно тугие плети, они легко преодолели расстояние до беснующейся нечисти и прошили ее насквозь. Тварь еще постояла некоторое время, затем изогнулась и разлетелась тучей мелких брызг. На камнях мостовой осталась лишь небольшая лужа мутной воды, издающей неприятный затхлый запах. Вода застыла как студень, не впитываясь, словно сама земля отказывалась принять ее в себя.