Мир иллюзий
Шрифт:
– Еще бы, - вставил Фелиз, вспоминая о тех двух толстых ломтях самого настоящего хлеба и зажатом между ними огромком куске холодного мяса. У него потекли слюнки.
– Это было так вкусно!
– Я знаю, - сказал Фелиз.
– Просто объедение.
– Да знаю я. Знаю.
– Особенно начинка. Такая мягкая, ароматная, просто тает во рту...
– Да замолчишь ты или нет?!
– в отчаянии взмолился Фелиз.
– За последние полгода у меня во рту не было ни крошки.
– Ты не ел целых полгода?!
– воскликнула девушка, глядя
– Почти. По крайней мере, за сегодняшний день ничего приличного мне съесть так и не удалось!
– прорычал Фелиз в ответ.
– А выбраться из этой клетки я не могу, - добавил он упавшим голосом.
– Вот так и сдохну здесь от голода.
– Нет, не надо! Не делай этого!
– запротестовала девушка. Она подбежала к двери его камеры и дотронулась до чего-то. Раздался щелчок, и дверь открылась. Она же вбежала внутрь и схватила его за руку.
– Идем, я отведу тебя к тому странному домику в лесу, и тогда ты сможешь раздобыть еды и для себя.
Фелиз перевел взгляд с нее на открытую настежь дверь камеры. Он открыл было рот, собираясь, видимо, что-то сказать, но затем передумал и снова закрыл его.
– Что?
– спросила девушка.
– Я сделала что-нибудь не так?
– Нет, - с большим воодушевлением ответил Фелиз.
– Все правильно. Все в порядке. И будет еще лучше, когда я смогу, наконец, подумать обо всем на полный желудок. А теперь пойдем отсюда.
– И он направился в дальний конец коридоры, куда прежде отступала она.
– Не туда, - окликнула его девушка.
– Лучше пройти здесь. Тут в стене есть дыра. Так быстрее.
Глава 6
Они вылезли на улицу через провал в стене и зашагали по погруженным во тьму улицам, кое-где освещенным тусклым светом редких, чудом уцелевших фонарей, пересекли площадь и направились к городской окраине. Попадавшиеся изредка им невстречу прохожие в черных одеяниях не обращали на них никакого внимания. Точно так же, как не удостаивали их даже взгляда и пестро одетые горожание - что особенно огорчало спутницу Фелиза, и к тому времени, как они выбрались из города, она уже громко хлюпала носом.
– Дальше придется блуждать в темноте, - мрачно изрек Фелиз.
– Но это совсем недалеко отсюда, - успокоила его девушка.
– Ага, - хмыкнул Фелиз.
– Рассказывай! Я здесь уже бродил сегодня.
– Да, но ты ходил кругами, - сказала девушка.
– Я следила за тобой. А вообще, мы должны дойти туда минут за десять.
И, разумеется, она оказалась права.
* * *
– Вот здорово!
– сказал Фелиз, помогая своей спутнице пролезть через люк и закрывая дверцу отсека. В тот же момент автоматически вспыхнули лампы в каюте, отсеке управления и там, где прежде был камбуз.
– Я мог бы съесть целиком лошадь и проспать неделю, не меньше.
– А что такое лошадь?
– поинтересовалась девушка.
– И зачем тебе ее есть?
– Тебе когда-нибудь доводилось слышать об ускоренном обмене веществ?
– Нет.
– Так вот это именно мой
– Добравшись до шкафчика с едой, он открыл дверцу и начал извлекать из него самые разнообразные продукты, которые были уже полностью готовы к употреблению. А, вот и она!
– воскликнул Фелиз, обнаружив емкость с остатками мяса и оторвав кусок побольше, тут же сунул его в рот. Просто манна небесная, пища богов, подумал он, а потом вспомнил о своей гостье.
– Ты угощайся, не стесняйся, - пробормотал Фелиз с набитым ртом.
Она с интересом принялась перебирать упаковки со съестными припасами.
– Какая странная еда.
– Странная?
– переспросил Фелиз, отправляя в рот огромный кусок хлеба с сыром.
– Чего же в ней странного? А сами-то вы здесь чего обычно едите?
– Фрукты, - ответила она.
– Орехи. Овощи в сыром виде. Натуральную пищу. Дары природы.
– А как насчет тех ситнетических помоев, которыми меня потчевали в тюрьме?
– Ах, это... такой едой питаются только привидения.
– Опять привидения!
– воскликнул Фелиз.
– Только не начинай снова.
Неожиданно девушка тяжело, как будто обессилев, опустилась в кресло пилота, сжалась в комочек, словно обиженный щенок, и тихонько запричитала.
– Я такая несчастная, - рыдала она.
– Перестань! Прекрати немедлено!
– принялся успокаивать ее Фелиз. Возможно, я смогу тебе чем-то помочь?
Девушка перестала плакать и подняла голову.
– Ты мне поможешь?
– переспросила она.
– По крайней мере, постараюсь, - ответил Фелиз. Услышав это, девица расправила плечи, поудобнее устраиваясь в кресле.
– Но для начала ты должна рассказать мне о своей беде.
Девушка зашмыгала носом, но сумела сдержать слезы.
– Дело в том, - сказала она, - что я художница.
– Так, продолжай.
– Ну вот, - продолжала девушка, - я имею в виду, что все мы, художники, находимся в постоянном творческом поиске средств самовыражения. Я придерживаюсь художественной концепции новой крассической школы экспрессионизма.
Фелиз удивленно вскинул брови.
– Неужели ты никогда не слышал? Мне всегда казалось, что все знают об этом направлении. Новая классическая школа живописи основывается на идеях интерпретационного репрезентационализма.
Фелиз по-прежнему недоуменно глядел на нее.
– Вот это да! Неужели ты не знаешь, что такое репрезентационная живопись? То есть это когда ты видишь дом и рисуешь его. Получается точный рисунок, как фотография. Ну а интерпретационный репрезантационализм - это когда ты рисуешь тот же самый дом, но передаешь форму посредством цвета и воображаемых деталей, раскрывающих твою персонально-креативную сущность.
Лицо Фелиза снова приняло свое обычное выражение.
– Но ты хоть понял, что я имею в виду?
– спросила она.