Мир Имени Меня. Оникс
Шрифт:
— К сожалению, у нас на борту нет врачей, — сказала она. — Никто не предполагал, что возможны такие серьезные травмы. Поэтому пока просто наложим шину, а когда приедем в университет, наш доктор все сделает. К завтрашней церемонии распределения будете как новенький.
— Церемония распределения? — я заинтересовался. — Что это такое?
— Вы не знаете? — удивилась Петуния. — Церемония распределения — это ритуал, который покажет, к какому виду магии вы склонны. И заодно сообщит уровень вашего магического потенциала.
— А какие
— Структурная, стихийная, биомагия, магия разума и техномагия, — перечислила Петуния. — Но давайте не углубляться сейчас в термины, вам все расскажут на занятиях. А мы уже пришли.
Мы действительно пришли — передо мной была дверь моей каюты. Я приложил к ней палец (хорошо, что сломал не ту руку, на которую запрограммировал замок), и мы вошли внутрь. Внутри все было так же, как когда я уходил, только лампы снова светили в полную силу. Ада и Дима сидели на полу, укутавшись в одеяла, на лбу Димы уже не блестела испарина — кажется, ему стало получше. Ада гладила его по здоровой руке и что-то тихо говорила.
— Оникс! — увидев меня, она вскочила так резко, что Дима дернулся и зашипел от боли. — Ой, прости!
Она снова бросилась к Диме, а тот открыл мутные глаза и посмотрел на меня.
— Как сам? — хмыкнул я, указывая глазами на свою сломанную руку. — Мы с тобой теперь как два брата-акробата.
— В задницу такую акробатику, — прошептал Дима, переводя взгляд на женщину с аптечкой. Его взгляд просветлел — он явно ее узнал. Он попытался встать, но Петуния остановила его:
— Сидите! Я знаю, вы ранены. Сейчас мы наложим временную шину, а в университете вам быстро все залечат.
— Я в порядке… — проскрипел Дима, пытаясь подняться на ноги. — Тэсса Литова, там много других пострадавших.
— О, вы меня знаете? — удивилась Петуния. — И другим поможем, не переживайте. У меня на всех хватит. Но начнем с вас, ведь ваша каюта — первая на моем пути. Так что…
Она открыла аптечный чемоданчик и достала пару шин. Она накладывала их умело, но долго. Чувствовалось, что когда-то ее этому учили, и она не потеряла навык, но отсутствие практики сказалось. Наконец наши руки были надежно примотаны бинтами к телу, и Петуния велела нам лечь, чтобы хотя бы попробовать поспать. До прибытия в Урмадан оставалось всего несколько часов.
— Кстати, — обернулась она, будто что-то вспомнила. — Тэр Оникс, скажите, откуда у вас этот замечательный инструмент?
И она указала на ледоруб, который я, конечно же, забрал с собой в каюту.
— Из магазина, конечно, — улыбнулся я. — Не сам же я его сделал.
— Но зачем он вам?
— Увлекаюсь скалолазанием, в том числе и ледовым, — серьезно ответил я.
Петуния покачала головой, показывая, что не верит мне, и вышла за дверь.
— Что было?! Что с тобой случилось?! — начал расспрашивать Дима, которому явно полегчало после укола обезболивающего. — Где ты был?! Что делал?!
— Даже если я расскажу, ты все равно
— Это невозможно! — заявила Ада. — На «би-би» стоит самая современная метеостанция! Она использует лучшие датчики и артефакты! Она не могла не предсказать грозу!
— Вот и экипаж так же сказал, — кивнул я. — Поэтому для них было полной неожиданностью, что гроза все же началась.
— И что ты сделал? — продолжал настаивать Дима.
— Да ничего особенного, — я непринужденно махнул рукой. — Просто вышел на обшивку, добрался до самого верха и открыл клапан сброса газа из баллона.
Я не хотел рассказывать всю правду, но, похоже, это был единственный способ, чтобы Дима наконец отстал от меня и дал отдохнуть. В тепле каюты я вдруг почувствовал, как устал и замерз.
Но Дима не успокаивался. Он надул губы и посмотрел на меня исподлобья:
— И совсем не смешно. Мне действительно интересно, что произошло, а ты…
Я пожал плечами — мне было все равно, поверит он мне или нет. Я хотел просто снять одежду и забраться под одеяло, чтобы согреться и, возможно, подремать хотя бы пару часов.
— Он не обманывает тебя, — вдруг вмешалась Ада. — Посмотри, у него нет одного ледоруба, а выходил он с двумя. Он хромает на одну ногу, но следов травмы нет — значит, след недавней судороги. У него сломана рука. Он весь мокрый, а кожа на запястьях содрана от ремешков, наверняка от ледорубов. А когда тэсса Литова снимала с него футболку, я заметила похожие следы и на плечах, только шире. Это от альпинистской обвязки после сильного рывка. Он действительно был на обшивке «би-би».
Ничего себе, Шерлок в юбке! Если бы у меня работали обе руки, я бы восхитился ее дедукцией и поаплодировал стоя! Но обе руки у меня не работали, поэтому я только покачал головой.
Взгляд Димы из недоверчивого стал виноватым:
— Блин. А она права, чтоб меня… Я даже не обратил внимания на все эти вещи. Слишком уж невероятно все это звучало. Прости меня, что наехал. Я был не прав.
— Чтобы признать свою неправоту, нужно иметь силу, — кивнул я. — Все нормально, я не в обиде. Тебя можно понять — это действительно звучит невероятно.
Наш разговор прервала трель звонка. Я удивленно посмотрел на дверь — мы вроде никого не ждали. Ада, как самая здоровая из нас, подошла к двери и открыла ее, впуская внутрь знакомую тележку. На ней стояло три больших керамических чашки с горячим чаем, и больше ничего.
Я взял одну и аккуратно отпил. Сразу почувствовал небольшую долю алкоголя в напитке и улыбнулся про себя — видимо, экипаж решил убить сразу двух зайцев: отблагодарить меня за помощь и помочь нам уснуть.
Ни Ада, ни Дима не заметили алкоголя или просто не сказали об этом. Пока мы пили чай, я рассказывал о своем «подвиге», как его назвал Дима, отвечая на новые вопросы.