Мир-крепость

Ганн Джеймс

Я погасил фонарь. Сидеть в полной темноте не так уж неприятно, если знаешь, что в любой момент можешь включить свет. Только когда такой возможности нет, темнота, как живая, опутывает тебя, сжимает горло. Я не знал, надолго ли хватит батарей в фонаре, и предпочитал экономить энергию.

Темнота была теплой и дружественной. Пожалуй, даже слишком теплой. Я зевнул, тепло от пола проникало в мое тело…

Где-то вдали что-то громко заворчало, потом свет обдал мои веки красным сиянием. Что-то шевельнулось на моей груди, встряхнуло мой рукав и исчезло. Я с трудом

открыл глаза.

Свет слепил меня, я не видел ничего, кроме белого пятна.

— Кто там? — спросил я сонным голосом.

Кто-то расхохотался.

Погоня закончилась. Я бежал, пока мог, и вот теперь этот хохот рядом оборвал мое бегство. А ведь до свободы оставалось всего несколько минут!

Я узнал этот смех. Сабатини.

12

Сопротивление не имело смысла. Мой пистолет исчез, нож тоже. К тому же Сабатини был не один.

Они поставили меня на ноги, сдернули с меня куртку и связали руки сзади. Я подчинялся безропотно, двигаясь автоматически, без жизни, без надежды, без страха, без мыслей. Я ждал, когда мне отсекут ступни.

— Старый номер с горячим ящиком, — Сабатини снова захохотал. — Люди никогда не поумнеют.

Меня провели к выходу через узкие проходы между ящиками, а когда я споткнулся в темноте, поддержали, не позволив упасть.

«Ждут, пока мы выйдем. Там удобнее будет меня нести», — подумал я. Однако, когда мы дошли до пустого пространства у дверей, меня остановили, но ступни не тронули. С Сабатини были еще два Агента: один маленький, другой большой. В слабом свете, что проникал через люк, я увидел, что все они в оранжево-голубых мундирах. Это должно было мне кое-что объяснить, но я по-прежнему ничего не понимал.

— Вы поймали его, — с облегчением сказал кто-то. Его форма сверкала матовым серебряным блеском, но я не узнал этого человека. Он был старше того, которого я подкупил. — Слава Богу! И ведь по нему не скажешь, что его коснулась зараза!

— На этой стадии еще ничего нельзя заметить, — ответил Сабатини.

— Не могу понять, — откликнулся тот, — как он здесь оказался…

— Правда, не можешь? — весело спросил Сабатини.

— Мы благодарны Императору, — торопливо добавил мужчина. — Вы избавили нас от долгих месяцев карантина, а может, даже спасли нам жизнь.

— Император заботится о своих подданных, — серьезно ответил Сабатини. — Включите лифт и уберите его отсюда, пока он никого не заразил.

— Конечно, конечно…

Серебро мундира слилось с темнотой.

Я подошел к люку, но меня остановила чья-то рука. Тихо загудел мотор, зазвенели цепи. В люке появилась платформа, и Сабатини прыгнул на нее, прежде чем она остановилась. Один из его людей подал меня ему, потом оба Агента присоединились к нам.

Платформа поплыла в ночь, слегка раскачиваясь, потом замедлила движение и мягко опустилась на бетон. Как только Агенты соскочили с нее, таща меня за собой, она вновь пошла вверх.

По другую сторону поля вспыхнули огни, кто-то крикнул, и голос понесся далеко в ночь. Истерично затарахтел мотор

грузовика. Не торопясь, но и не теряя времени, Сабатини втолкнул меня на заднее сиденье оранжевого с голубым геликоптера. Я опустился на него, уже устав от всего.

Один из Агентов — маленький, с темным лицом и глазами, в которых отражались далекие огни, — сел рядом. Второй, высокий уселся, посмеиваясь, впереди, рядом с Сабатини. Заработали еще какие-то двигатели, но далеко. Поле залили потоки света, в небо уткнулись лучи прожекторов.

Один из лучей разорвал темноту над нашими головами, освещая корпус «Феникса». Наш геликоптер уже летел, поднимаясь все выше.

Через несколько секунд мы оказались у ограждения, похожего теперь на сверкающую змею, оставили его позади и углубились в темноту.

Все молчали. Моя голова вновь начала работать, медленно, через силу. По крайней мере я начал думать, гадая, почему Сабатини и его люди в императорских мундирах, почему в порту началось такое оживление и почему мы летим в темноте. Но все это уже не имело особого значения.

— Старый номер! — Сабатини захохотал. — Ты даже не поблагодарил меня, Дэн, а ведь я спас тебя от верной смерти.

Я не шевельнулся и не произнес ни слова.

Сабатини повернулся, чтобы взглянуть на меня. Его нос в тусклом свете приборов выглядел еще чудовищнее.

— Знаешь, куда они сунули тебя? Прямо над двигателями. После старта ты бы там просто поджарился. Они с незапамятных времен используют этот фокус, эти Торговцы. Вот уж не думал, что кто-то еще клюнет на него.

Он вновь захохотал, на этот раз над человеческим легковерием.

Я молчал, как ледяная статуя. «Однажды тебе придется кому-то довериться, — сказала Лаури. — „Наверняка ты доверишься неподходящему человеку“. Но выбора у меня не было. Какое имело значение, умру я на корабле или в лапах Сабатини? Лучше бы мне погибнуть на „Фениксе“, веря в будущее и мечтая о новом мире.

Геликоптер с тихим свистом пошел вниз сквозь темноту ночи и наконец мягко приземлился. Агенты вышли и вытащили меня. Сабатини присматривал за мной, а двое других сняли мундиры и под ними оказалась знакомая мне черная форма. Потом эти двое следили за мной, а мундир снимал Сабатини. Маленький Агент зажег фонарь. Под кустами лежали трое мужчин, почти голых. Все трое были мертвы.

Двое Агентов натянули императорские мундиры на мертвые тела. Я стоял, спокойно следя за этим, и чувствовал, как деревенеют руки. Закончив возиться с трупами, они меня повели через кусты к темной приземистой машине и втолкнули на заднее сиденье. Двигатель захрипел, потом тихо заурчал. Мы выехали на гладкое темное шоссе, набрали скорость и помчались без фар. Время шло, поездке, казалось, не будет конца.

Наконец появились огни Королевского Города, подсвечивая низкие тучи зловещим багрянцем. Машина свернула на проселок с наезженной колеей и ползла по нему довольно долго. Я понятия не имел, куда меня везут. В конце дороги вздымалась к небу высокая, массивная гора, заслоняющая звезды; перед ней мы и остановились.