Мир между нами
Шрифт:
— Верно. Мы говорим об убийстве братьев Тейлор. Какой диагноз ты ему поставил?
— Я не могу обсуждать подобные вещи при посторонних.
— Тут нет посторонних. У него была депрессия после того, как он попытался порвать со своей зависимостью от морфия. Правильно?
Доктор Мори кивнул, не нарушая молчания.
— Когда он приходил к тебе на сеансы, он принимал морфий?
— Не понимаю, к чему ты клонишь, Эдгар.
— Я объясню.
Доктор Блаунт откинулся в кресле и скрестил руки на груди.
— Один из братьев
— То есть, Виктор Фонтейн убил сыновей Леона Тейлора потому, что хотел получить доступ к морфию? — закончил его мысль Вивиан. — Тогда я не понимаю, почему он до сих пор жив. Зная быстроту реакции Леона Тейлора, после убийства братьев ему оставалось бы жить не больше суток.
Эдгар достал сигареты и вопросительно посмотрел на капитана Паттерсона, который слушал их диалог. Капитан кивнул, и доктор Блаунт закурил.
— Ты прав, — снова заговорил он, обращаясь к Вивиану. — Поэтому мы склонны думать, что у Виктора Фонтейна есть сообщник. Кто-то, кто помогает ему. Он доверяет этому кому-то, а этот кто-то, в свою очередь, имеет хорошие связи с влиятельными людьми из криминального мира.
— Настолько влиятельными, чтобы они смогли убедить Леона Тейлора не мстить за смерть сыновей?
— Нет. Но настолько влиятельными, чтобы помочь Виктору Фонтейну скрыть тот факт, что это он убил братьев Тейлор.
Доктор Мори потушил сигарету и наклонился к Эдгару.
— Иными словами, ты хочешь сказать, что я помогаю Виктору Фонтейну?
— У меня была такая мысль. Но потом я подумал, что это нелогично. Тебе наплевать на деньги, власть тебе не нужна. Твердыми моральными принципами ты не отличаешься, но я хорошо тебя знаю — ты не станешь помогать кому-то из криминального мира. А вот Афродита Вайс вполне могла бы заниматься чем-то подобным.
Пару секунд Вивиан молчал, размышляя над услышанным.
— Зачем ей этим заниматься?
— Разве ты не знаешь, за кого она когда-то вышла замуж?
— Твоя логика опять ускользает от меня.
Эдгар со смехом покачал головой.
— А ты хитрый черт, Вивиан, — сказал он. — Когда нужно, ты умеешь притвориться идиотом. Разве ты не знаешь, что у Виктора Фонтейна есть завещание, в которое вписана Афродита Вайс? Кроме того, он серьезно болен, у него неоперабельная опухоль мозга, и жить ему осталось максимум год. Теперь тебе понятна моя логика?
— Тогда тебе стоит приписать к этому делу и доктора Миллера, это его личный врач. Ему ничего не стоит «случайно»
— Вот, теперь ты верно мыслишь.
Вивиан посмотрел на капитана Паттерсона.
— Как я полагаю, это просто догадки, и доказательств у вас нет.
— Взгляните, доктор.
Вивиан с минуту изучал документ, который до этого просматривал Эдгар. Это была копия завещания Виктора Фонтейна.
— Здесь также указан сын Виктора, Эрик. И его дочь, Долорес. Конечно, трудно предположить, что кто-то из детей может даже подумать о чем-то подобном, но, если принимать во внимание нравы людей криминального мира…
— Если принимать во внимание нравы людей криминального мира, — вежливо перебил его капитан Паттерсон, — то это невозможно. Семья для них — это самое драгоценное, что только может быть. Они убивают за членов семьи. А госпожа Вайс — не член семьи, даже если учесть, что когда-то она им была.
Вивиан вернул документ на стол.
— Доказательств у вас нет, — сказал он. — С таким же успехом я сам мог ему помогать. Это изящная теория, признаю, но ее сложно соотнести с практикой.
Эдгар отодвинул от себя пепельницу.
— Что же. Время покажет.
— Ты не голоден? Мы могли бы пообедать. Вечером я дежурю, но до пяти свободен.
— И что мы будем обсуждать? Любимые позы моей жены?
Капитан Паттерсон собрал документы и отошел от стола на пару шагов.
— Я был рад побеседовать с вами, джентльмены. Это была увлекательная дискуссия.
Доктор Мори перевел взгляд на него.
— А вы не хотите пообедать с нами, капитан? Если доктора Блаунта смутит обсуждение любимых поз его жены, то мы можем поговорить о любимых позах вашей.
— Вообще-то, я не женат.
— Тем лучше. Тогда мы поговорим о том, какие позы предпочитаете вы.
Эдгар поднялся.
— Идем, — позвал он. — Не порть другим аппетит.
***
— Хочешь, я угадаю, что ты сейчас делаешь? Ты сидишь за столом в комнате дежурного врача, положив ноги на стол, куришь, пьешь противный больничный кофе, смотришь очередную серию «Доктора Хауса» и думаешь о том, чтобы дежурство закончилось поскорее.
— Ты права во всем, кроме кофе. Я пью чай с медом.
— У тебя болит горло?
— Уже пару дней. Надеюсь, на этом моя болезнь закончится.
Афродита в трубке печально вздохнула. Вивиан поставил диск в проигрывателе DVD на паузу и, поднявшись, подошел к окну.
— Ты не промочила ноги? На улице снова льет как из ведра.
— Нет, я уже дома. Я читала скучные конспекты, решила, что с меня хватит, и сказала — пора позвонить тебе. И — о чудо! — ты в кои-то веки не в приемном покое, а смирно сидишь и смотришь кино. Даже на телефон ответил. Я устала. Мне лень даже разговаривать по телефону, но если я совсем ничего не буду делать, то усну. А я хочу дождаться тебя. Ты ведь скоро вернешься?