Мир на грани
Шрифт:
Когда пауза затянулась, принц вновь заговорил:
— Не переживайте: все наши договорённости в силе. В случае более активной работы диссидентов мы окажем всю посильную военную помощь. Во избежание жертв, при необходимости, заберём людей: будь то на судах — по морю, или на поездах — через тоннель под горами. Мы уже считаем граждан Аримана своим народом, герольд. Но убедительно прошу: не вздумайте мешать… Вы. Не. Сможете.
Гвардейцы в комнате украдкой переглянулись; на беспристрастном лице
Герольд схватился за голову и неподвижно просидел пару минут. В мыслях он наверняка проклинал и кронпринца, и Стального Канцлера, и саму эту встречу… Хотя в действительности должен был обо всём догадываться, но боялся признавать. Затем налил бренди в стакан и залпом выпил.
— Разрешите вопрос… кронпринц… — заговорил герольд.
— О вашей должности после присоединения?
— Нет.
Принц подавил улыбку, причём искреннюю.
— Разумно ли было сегодня передавать, да с такой помпой, ваш боевой корабль нашим военным? — продолжил герольд. — Тот, который долгое время был в наших водах.
— Из-за диссидентов? Бросьте, Томаш!.. Они — лишь маленькие группки агентов Урилии. А для большинства вашего народа этот корабль — подаренная конфетка от Империи. Пусть радуются. К тому же к полуострову уже приближается другой наш корабль. А тот крейсер, он… не самый современный, признаю. Зато ваши военные без переобучения смогут использовать хотя бы базовые его системы.
Герольд застыл. Затем залпом, словно пытаясь согреться, выпил ещё один стакан бренди. Прокашлявшись от крепкого, сипло спросил:
— Чья это… была идея?..
— Нашего уважаемого канцлера.
Они оба взглянули на пустующий стул, на котором должен был восседать ещё один титулованный гость резиденции.
— Который должен был вернуться из Немфаса часа четыре назад, — заметил принц. — Могу лишь предположить, что фон Циммер решил лично проверить радар на плато. Интересно только, в какой момент: по пути в Немфас или из него?
Допив вино, он показал, чтобы фужер восполнили, а сам поднялся из-за стола и вновь отошёл к окну.
— Вы-ы… в хороших отношениях? — спросил герольд. — Прошу прощения за такой вопрос…
— Очень превратно звучит, знаете ли. — Принц хитро улыбнулся. — Бывший легат[2] Отто фон Циммер, хоть и прослыл «Стальным» за жёсткие решения, выстроил блистательную карьеру. За долгие годы никто в Империи не возносился по армейским рангам так стремительно. Он стал моим верным сподвижником.
Принц хотел добавить:
«А особенно — на фоне моего отца в последние годы».
Но промолчал.
Он собирался взять восполненный фужер вина, но, прислушиваясь, замер. Застыл и герольд… Затем где-то рядом с резиденцией громыхнуло.
Здание
«Взрыв?!» — промелькнула мысль принца.
В следующую секунду стену позади вскочившего на ноги герольда что-то пробило и ушло под пол. И взорвалось.
Принца выбросило в окно. За первым приступом боли последовал ещё один — от удара спиной. Перед тем как потерять сознание, принц услышал третий способный порвать барабанные перепонки взрыв.
Когда принц пришёл в себя — возможно, лишь мгновениями позже — вокруг всё полыхало. Отовсюду доносились крики солдат — ариманских и имперских; раненых и живых, пытающихся понять, что происходит.
Ночь внезапно стала ослепительно яркой.
Принц закряхтел, уставился на особняк, от которого осталась всего пара искорёженных, разбитых стен. И невольно стиснул зубы. Перед его мысленным взором промелькнули последние моменты жизни Томаша Везрана. Принц попытался приподняться, но не смог, тут же заорав от боли.
Кто-то подбежал. Судя по облачению, это был имперский солдат в уже пошарпанной, потрёпанной броне.
Принц заметил, как из парка на территорию резиденции, выбивая решётчатые ворота, въехали две машины с выключенными фарами. Из них выскочили люди в форме военной полиции. Что-то крича, бросились, как показалось, на помощь гвардейцам… Но тут же расстреляли их. Завязался бой, к которому наиболее готовыми оказались вовсе не охранники правителя Аримана или имперцы.
Принца попробовали сдвинуть — и он вновь едва не потерял сознание от боли. Приподняв голову, присмотрелся к своим израненным ногам и подумал:
«Вот и всё?..»
Пытавшийся помочь имперский солдат несколько раз вздрогнул и рухнул замертво. Затем рядом оказался подбежавший «военный полицейский». И если бы не осознание скорой смерти, возможно, принц даже не смог бы сфокусировать на нём взгляд.
Форма военной полиции, но на руке — жёлтая лента. Смуглое лицо в свете остававшихся фонарей ничем не отличалось от других ариманцев.
— Вот так-так! Кронпринц, да собственной персоной! — злорадно произнёс «полицейский», даже не пытаясь выговаривать звонкие звуки; с акцентом, похожим на ариманский, но всё же другим.
Это явно был урилиец.
Его лицо исказила злоба, да так, что человеческого в нём почти не осталось. Сосуды на шее проступили даже слишком сильно и уже казались чёрными. Словно в предвкушении расправы, урилиец медленно, трясущейся рукой, направил на принца люгард.
Лже-полицейский будто бы лишался рассудка.
Его грудь внезапно пробил клинок меча. За спиной урилийца оказался имперский рыцарь. Он выдернул своё оружие, на лезвиях которого блестела эфирная пыль, и одним ударом обезглавил противника.