Мир на пике – Мир в пике

Анпилогов Алексей Евгеньевич

Чей же газ продавался там в 2011 году?

[101]

Рис. 164. Таблица продаж газа мировыми поставщиками в 2011 году. Источники данных —

«Газпром», Statoil, Quatargas.

Да, это именно катарский СПГ. Катар в 2011 году поставил в Европу основные объемы своего газа всего пяти странам — Великобритании, Бельгии, Италии, Франции и Испании.

101

Mutuum muli scabunt — Мул об мула почесывается.

Для понимания важности этих рынков для российского трубопроводного газа я отсортировал все европейские страны по объемам газа, поставляемым туда «Газпромом». Как мы видим, реальная опасность от конкуренции с СПГ у трубопроводного газа есть в Италии, Великобритании и Франции — в силу их значительной географической удаленности от российских месторождений и высокой стоимости трубопроводной доставки российского газа туда. Значение Бельгии и Испании, как рынка поставки российского трубопроводного газа, сравнимо с такими «крупными» покупателями газа, как Грузия, Македония и Южная Осетия. Да и в Великобритании катарский СПГ конкурирует (исходя из проданных в 2011 году объемов) больше с норвежским, а не с российским газом.

Показателен пример Турции, которая, имея у себя готовый терминал регазификации СПГ в Мраморном море, тем не менее предпочитает «сидеть на дорогой газпромовской игле», которая как минимум на треть длиннее, чем у Украины, и не рыпаться в сторону массовых покупок «дешевого» СПГ.

В общем, смотрите одним глазом на карту с ценами, вторым глазом — на реальные объемы закупленного катарского СПГ по европейским странам в 2011 году. И тогда вы поймете, что новый формирующийся мир отнюдь не будет столь же прост, как мир нефти. Танкер для нефти — это просто большая бочка с гребным винтом. А вот танкер-газовоз для СПГ — это уже упорядоченность гораздо более высокого порядка. Конечно, не урановая центрифуга, которую делают всего три страны в мире, но тоже отнюдь не первобытный «лук со стрелами».

Хорошо, но откуда же такой накат со стороны Катара на европейский рынок? Почему гордые эмиры всячески пытаются демпинговать и пропихнуть хоть что-то на европейский рынок газа, который давным-давно окучен достаточно дешевым норвежским и российским трубопроводным газом?

А ответ один:

безблагодатность

эмиры вообще-то рассчитывали на совершенно другой рынок. Как я сказал, до появления СПГ рынки газа, по сути своей, были региональными, поскольку «за морем телушка — полушка, да рубль — перевоз». Цена газа в США до сих пор никак не привязана к цене газа в Европе или в Азии и наоборот. Собственно говоря, по состоянию на 2011 год по трубопроводам передается 694,6 млрд м³ природного газа, а в виде СПГ торгуется вдвое меньше — лишь 330,8 млрд м³ газа.

Таким образом, рынок газа сейчас как бы еще на две трети региональный и уже на одну треть глобальный.

В 2005–2008 гг. на двух региональных рынках — в США и в Юго-Восточной Азии — надулся неслабый ценовой пузырь:

Рис. 165.

График колебания цен на газ на мировом рынке в период 1984–2013 гг.

Для приведения цифр к понятным нам единицам — в 2005 году газ в США стал стоить 322 $ за 1000 м³ газа, а в 2008 в Японии вообще случился апокалипсис с котировками цены природного газа, достигшими уровня 448 $ за 1000 м³.

И в этот момент, как и у любого капиталиста, у эмира Катара, товарища Хамада бин Халифа Аль Тани, натурально сорвало крышу.

По поводу всяких личностных терок на Аравийском полуострове есть написать кому и без меня, скажу лишь, что спор двух психоаналитиков, «у кого „Феррари“ длиннее», стоит между власть имущими сиятельными особами там очень остро.

Вплоть до начала 1990-х годов катарским сиятельным особам «меряться» с более богатыми нефтью Саудовской Аравией, Кувейтом и Арабскими Эмиратами было особо нечем. Единственное континентальное нефтяное месторождение Катара — Духан, в котором начальных запасов было всего-то около 3 млрд баррелей, ну никак не тянуло на роль «большого красного „Феррари“». Ни небоскреб тебе отгрохать, ни тебе золотой унитаз прикупить.

И тут неожиданно на заднем дворе (на шельфе) у Катара нашлось месторождение «Северное». Сейчас, да и, наверное, уже в будущем, — это крупнейшее газовое месторождение в мире. Именно под ресурсы Северного и были построены катарские киты из нержавеющей стали и самый современный терминал по сжижению природного газа.

А потом случилось страшное. Случился экономический кризис 2008 года, США начали разработку собственного сланцевого газа, цена газа обвалилась по всему миру, и вдруг изначальная сила СПГ — глобальность и возможность практически с постоянными издержками доставить газ в любую точку мира — оказалась его же генетической слабостью.

Дело в том, что как вы можете увидеть на графике, СПГ имеет практически постоянные издержки при доставке газа в любую точку мира. Но проблема в том, что издержки эти постоянные и неснижаемые. Единожды погрузив СПГ на судно, ты уже потратил около 65 $ за 1000 м³ газа. В энергетическом эквиваленте это еще неприятнее — около 25 % энергии, содержащейся в газе, надо затратить на его сжижение.

Так, СПГ оказывается безумно невыгоден при небольших плечах доставки — сжижение, погрузка на борт, выгрузка и регазификация отнимают слишком много энергии и денег. Даже более короткое плечо газовозов не окупает тех издержек, которые надо сразу «положить» на стоимость газа.

Отсюда, собственно говоря, внимательные читатели могут понять, почему европейский рынок даже с технической точки зрения неудобен Катару. Он слишком близок к нему, кроме того, что основные потребители Европы еще и близки к конкурентам Катара — норвежским и российским трубопроводным операторам.

Вторая причина того, почему ни Норвегии, ни России не стоит бояться Катара, уже чисто экономическая. Несмотря на напухший американский сланец, в целом ситуация с ценами на газ в мире выглядит вот так:

Рис. 166. Данные о ценах на газ в мире.

Америка пока играется в «сланцевую революцию», но экономики Китая, Японии, Индии и Южной Кореи по-прежнему просят СПГ. Почему так происходит — я уже объяснил. Нищему Югу нужна энергия, и он согласен за нее платить тем, кто ее даст. Игра Катара во всеобщеевропейское «Подвиньтесь! Подвиньтесь!» имеет как технические, так и экономические ограничения.