Мир пауков. Маг и Страна Призраков
Шрифт:
— Именем богини, что это было? — ошарашенно выдавил Симеон.
Нагнувшись, он подобрал каменный осколок, замерший как раз возле его ноги. Это была голова фигурки с частью спины. Опустившись на локти и колени, Найл вытянул из–под кровати вторую половинку. Симеон, взяв ее, пристально оглядел.
— Это не просто жаба. Видать, какой–то божок.
— Ты так думаешь?
Симеон указал на миниатюрные плоские ступни, кажущиеся теперь Найлу странно отталкивающими.
— Это же почти человек… Посмотри. — Он совместил обе половинки. Едва
— Что случилось? — спросил Найл.
— Понятия не имею. Она будто ожила. — Симеон, скорчив гримасу, сплюнул. — Как будто к гадкому слизню прикоснулся.
Найл осторожно подобрал верхнюю половинку. Однако даже закрыв глаза и успокоившись, он не смог обнаружить следов какого–либо силового поля. Камень как камень — зеленый, вроде нефрита, на месте излома поблескивает как шпат.
В дверном проеме появилась Джарита. Застав в комнате Греля, она вздрогнула от неожиданности. Но по лицу видно; о происшедшем понятия не имеет.
— Гостья проснулась, мой господин, — доложила она.
— Какая еще гостья? — не понял Найл.
— Ваша гостья, в соседней комнате за дверью. — Она указала рукой (от Найла не укрылось, что с некоторым пренебрежением).
— Откуда ты знаешь? — спросил он растерянно.
— Я слышала, как она пробует дверь.
Найл схватил с ночного столика ключ и поспешил в коридор. Дверь он открывал, изнывая от любопытства и некоторого страха. Однако открыть оказалось неожиданно сложно, с той стороны что–то мешало. С силой надавив на дверь, Найл заглянул внутрь и понял, что именно. Девушка, стоя на коленях, упиралась в нее лбом. Судя по позе, она лишилась чувств, стоя около двери.
Найл протиснулся в комнату, следом за ним Симеон. Дверь при этом чуть подалась вперед, и девушка осела набок, коснувшись щекой пола; губы безвольно приоткрылись. Симеон, опустившись возле нее на колени, положил руку ей на запястье. Найл уже заранее знал, что он сейчас скажет.
— Она мертва, — произнес Симеон.
— Была ведь живехонькая с полминуты назад! — заметила появившаяся в дверях Джарита.
— Я знаю, — сказал Найл.
Повернувшись, он ринулся из комнаты, оттеснив плечом Джариту.
— Ты куда? — бросил Симеон вдогонку.
— К брату!
Страх сжимал сердце, когда он спускался с лестницы и шел по коридору, ведущему наружу во внутренний дворик. Мысль о мертвой девушке вызывала недоумение и ужас. Картина представлялась достаточно четко. Стоило расколоть фигурку, как силовое поле исчезло, и девушка очнулась. Но вот через несколько секунд Симеон совместил половинки, и у него появилась возможность убрать лишних. Что толку сердиться на Симеона. Если его вина в том, что совместил половинки, то вина Найла в том, что вовремя не предостерег.
Ужас пронизывал от мысли, что ведь и брат тоже мог стать жертвой силы, убившей девушку.
Ноги Найла, когда он, заглянув в комнату, переставлял их через порог, были словно каменные. Мать обнимала Вайга, прижавшись щекой к его лицу. Стоящая возле кровати Дона беззвучно плакала. И тут на глазах у ошеломленного и растерянного Найла, рука Вайга шевельнулась, лаская волосы матери. Вот Дона повернулась, и стало видно, что она сквозь слезы улыбается. Найл перевел дух в неимоверном облегчении. Через секунду Вайг растерянно, словно не узнавая, посмотрел на брата. И… улыбнулся!
— Привет, брат. — Увесистая волосатая рука слабо шевельнулась в приветствии, и упала обратно на стеганое покрывало.
Найл не мог поверить своим глазам. Стало как–то стыдно за свой страх.
— Теперь с ним все в порядке, — сказала Дона. Было в ее голосе что–то, заставившее Найла понять: чувства у нее глубже, чем кажется со стороны.
— Когда он очнулся? — спросил Найл.
— Несколько минут назад.
— Врач ушел? — поинтересовалась Сайрис.
— Ни в коем случае. — Это произнес уже сам Симеон, входя в комнату. Сзади в проходе топтался Грель, Симеон, положив ладонь Вайгу на лоб, другой рукой обхватил брату запястье.
— Просто замечательно. Температура снова в норме.
— Это все твое лекарство, — благодарно улыбнулась Сайрис.
— Не совсем так, — ответил Симеон, повстречавшись глазами с Найлом.
— Теперь он пойдет на поправку? — спросила Дона.
— Да уж пожалуй. Яд, видимо, вышел из организма. Как ты себя чувствуешь? — стал выпытывать Найл у Вайга.
— Лучше. Намного лучше.
— Дайте ему бульона. Через несколько дней попробуем встать.
Дона, порывисто обняв Симеона за шею, поцеловала его в щеку. Доктор блаженствовал.
— Ты не меня, ты его благодари. — Он указал на Греля. — Это он выяснил, в чем причина.
Дона смотрела на Греля, распахнув глаза.
— И что же за причина?
Найлу очень не хотелось вдаваться в разъяснения.
— Схожу–ка я на кухню, распоряжусь насчет бульона. Когда проходили через дворик, Грель сказал:
— Твой товарищ не прав. Брат все так же плох.
— С чего ты взял?
— Его кровяное русло полно жизнесосов. Сопроводивший слова образ напоминал пиявок. Симеон уловил, что они перебросились меж собой.
— Ты понимаешь, в чем дело?
— Думаю, да. Каменная жаба была опаснее, чем я предполагал.
— Понимаю, — кивнул Симеон и добавил угрюмо: — Понимаю и то, что девушка погибла по моей вине.
— Нет, по моей. Стигмастер предупреждал меня, что статуэтка живая. А я, дурень, думал, что она обезврежена. Симеон пожал плечами.
— Ничего уже не воротишь. Любопытно только, что на твоего брата она подействовала иначе. Ведь могла же убить и его? Но почему–то не убила.
— Может, потому, что ты успел вовремя раскидать половинки.