Мир Печатей: Палач по объявлению
Шрифт:
– Ну и чего ты от меня-то хочешь? Пошла бы и разобралась.
Мелисса поджала губы и нервно потёрла запястья. На которых больше не было боевых Печатей, поскольку они перекочевали ко мне. Ну да, ну да.
– Нет, – ответил я на невысказанный вопрос. – Я не пойду сражаться с нелюдем, даже если мог бы его победить. Пусть стража разбирается. Или твои бывшие коллеги рыцари.
– А если он сожрёт Севольда? – спросила Мелисса.
Я пожал плечами. Допустим, трактирщика я всё-таки знаю. Но не настолько дорожу его шеей, чтобы подставлять свою. Мы не друзья, даже не приятели. Хотя у нас замечательные деловые отношения, в
– Ты не думаешь, что это мастер Пауль послал тварь за нами? – поинтересовалась Мелисса.
Чёрт возьми, конечно, я об этом думаю! Это было первое, о чём я подумал при слове «гомункул». Только не за нами, а за ней, вот не надо на меня всех собак вешать! Не виноватый я. Уж точно не настолько, чтоб посылать тварей-людоедов за моей плотью.
– Что случилось? – пробормотала Вивьен, сонно протирая глаза.
Ну, хоть кто-то в этом доме дрыхнет в своё удовольствие. Только почему-то этот «кто-то» – рабыня, а не её хозяин. И хоть какой-то интерес к происходящему, это уже прогресс.
– На трактир напали. Гомункул-людоед утащил пекаря, – сообщил я.
– А-а, – равнодушно протянула девушка.
Ладно, насчёт интереса я поспешил с выводами. Видимо, просто решила подать голос, информируя, что проснулась.
– Так что будем делать? – не отстала Мелисса. – Если ты вернёшь мне Печати, хотя бы на время, я разберусь.
Ага, так вот для чего вся эта суета и откуда столько нервов. Вовсе не от беспокойства за здоровье Севольда, безымянного пекаря или моё.
– Не могу, – развёл руками я. – Закон есть закон. Ты же не хочешь, чтобы нас посадили в карцер? Вдвоём. Учти, там тесно, чтоб поместиться – придётся тесно прижиматься друг к другу. Причём в очень неудобных позах. Стоит сперва потренироваться на кровати.
Мелисса закатила глаза и отмахнулась. Ох, довыпендривается она таким манером, лопнет моё терпение, начну пользоваться властью над рабской Печатью. Но, конечно, не тогда, когда под окном воет злой гомункул. Ладно, это я образно, никто там не воет. И вообще тихо, даже подозрительно. Все умерли уже, что ли? Жаль, единственное окно на нашем чердаке высоковато, чтоб в него выглянуть. Да и не мытое давно, свет ещё как-то пробивается, но вот разглядеть что-то будет той ещё задачкой. Чтобы узнать, что происходит, придётся одеваться и спускаться.
– Нести завтрак, хозяин? – поинтересовалась Вивьен.
Вот, хоть кто-то обо мне заботится! Если б она ещё слушала внимательней и активней реагировала на ситуацию, вообще цены бы не было. Кому я только что говорил про нападение гомункула? Нет же, в одно ухо влетело, из другого вылетело.
– Жди здесь, – приказал я. – Мы с Мелиссой сходим, разведаем обстановку. В случае любой угрозы можешь защищаться или убегать.
Вивьен послушно кивнула, а Мелисса немедленно выхватила из своего Тайника меч. Тот самый, который долго и упорно выбирала у кузнеца. В отличие от нагрудника, выбор оружия оказался ничем особо не примечателен. Какое-то клеймо оружейника у гарды есть, так что не ученическая поделка. Но не Знак Серебряных Стражей, никакой магии, обычная острая железка.
В трактирном зале всё оказалось спокойно и даже почти мирно. Не считая баррикады
– Сева! – заорал я. – Жрать тащи! И пива! У меня нервы!
Трактирщик мигом высунул из кухни свою бородатую рожу. Судя по красному цвету физиономии, он и сам успел успокоить нервишки горячительным.
– Сей момент всё будет, – заверил он. – Только хлеба нету.
Он покосился на Мелиссу. Та кивнула, подтверждая, что ввела меня в курс дела. Вот, значит, с Севольдом она общий язык нашла. И даже несмотря на то, что раньше буянила в его трактире и крушила мебель. А на меня огрызается, будит по утрам, в лучшем случае дразнит и провоцирует приседаниями и подпрыгиваниями в голом виде. Надо с этим что-то делать.
Пара столов всё же остались в неприкосновенности, так что где разместиться нашлось. Горячая яичница под пиво – что может быть лучше с утра? Завтрак чемпиона, который уже везде победил и перестал всем доказывать, как он крут. Мелисса моих взглядов не разделяла, а потому уплетала кашу, запивая компотом. О бродящем вокруг таверны монстре напоминала только перестановка мебели.
От неожиданного стука в дверь я едва не расплескал половину кружки.
– Открывайте! Это стража! – донёсся знакомый голос.
А ведь Орана уверяла, будто и близко ко мне больше не подойдёт. Интересно, это случайность или капитан Ширам специально послала именно орчиху? Севольд начал сноровисто двигать мебель, освобождая дверь. Я даже не подумал встать и помочь ему, в грузчики не нанимался.
Орана припёрлась не одна, а с целым отрядом стражи. Они ворвались в трактир, держа оружие наготове и осматриваясь по сторонам. Увидев меня мирно рассиживающим за столом и попивающим пиво, орчиха рявкнула что-то непонятное. Раз непонятно, значит матом. Ну или древняя молитва Колёсников, что в её случае очень сомнительно.
– Ты вообще в курсе, что происходит? – осведомилась она, нависая над столом.
– Гомункул сожрал пекаря, – пожал плечами я. – Так в жизни бывает. Сегодня ты кого-то ешь, завтра тебя. В лучшем случае, умрёшь от старости и пойдёшь на корм червям. В худшем, пойдёшь утром на работу и попадёшься голодному гомункулу. Уж тебе ли не знать?
– Мне? – удивилась Орана.
– Конечно, – спокойно кивнул я, прихлёбывая пиво. После второй-третьей кружки меня вечно тянет на философствования. – Стражники же постоянно рискуют жизнью. Преступники почему-то имеют привычку сопротивляться аресту и отбиваться. Нож в печень, никто не вечен, знаешь ли. Вот только не думал я, что работа пекарей такая опасная. Эх... И в дождь, и в снег, и во мраке ночи... Хотя нет, это из другой профессии.
– Ты нажрался, да? – риторически вопросила орчиха. – Какой ещё гомункул?
– Он всегда такой, – вместо меня ответила Мелисса. Кажется, она опознавать риторические вопросы по интонации не умеет. – А кто же это был, если не гомункул?
Орана махнула рукой сопровождающим её стражникам. Один из них подошёл и бросил на стол передо мной руку. Отрубленную. Хорошо, что я успел позавтракать, а то весь аппетит перебили бы.
– Ну и что это? – осведомился я. Орана открыла было рот, но я поднял ладонь, останавливая её. – Только не говори «рука».