Мир Печатей. Аристократ по обмену
Шрифт:
— Ну-ну, не дуйся!
Дарэлла потрепала меня по щеке. И только сейчас я почувствовал, как изнутри что-то больно жгло. Не смертельно, но очень неприятно. От поцелуев так быть не должно. Вроде бы…
— Ау!
— Ой… — Дарэлла невинно захлопала глазами. — Неужели ты забыл про наш маленький секретик? Ты же сам хотел быть навеки связан со мной. А я не против исполнить твоё желание. Это чтобы ты больше не пропадал так внезапно, мой дорогой. Я же так тоскую без тебя, ты же знаешь!
Я растерянно потирал
— Надеюсь, ты помнишь про приглашение моего мужа? Мы ждём тебя в выходные! Не задерживайся! Иначе…
Волна боли от щеки прокатилась по всему телу. И тут же затихла. Я лишь охнул.
— Мысль о разлуке с тобой мне просто невыносима! — пролетепала Дарэлла, снова прижимаясь ко мне. — И да, не забудь принести то, о чем мы с тобой так долго мечтали. Все же готово, да, мой хороший?
— Д-да… — только и сумел промямлить я.
Дарэлла чмокнула меня в нос и отстранилась.
— Вот и славно! А сейчас мне пора!
Тенью она растворилась среди густых зарослей сада.
А я остался переваривать произошедшее.
Глава 6
Скоробей пишется через «а»!
Ещё одна татуировка.
Только чёрного цвета.
Это все, что удалось мне рассмотреть после получаса извращений с зеркалом. А точнее — с зеркалами.
Просто так с открытым ртом её было не разглядеть. Пришлось сооружать нечто подобное стоматологическим зеркалам и ловить отражение в отражении. Ещё и без фонарика.
В результате я не смог понять, что там накалякано. Но что-то было накалякано однозначно.
В довершение ко всему я, кажется, переел. Желудок болел, мутило и кружилась голова. Как с похмелья. Только от обжорства. Я умылся, сбросил с себя карнавальный костюм, и в одних трусах зашагал в спальню.
Забравшись на кровать, я в очередной раз призвал дневник. Но сколько бы ни водил руками туда-сюда, ни выписывал кренделя в воздухе и ни отдавал приказы — он молчал. Страницы оставались девственно пусты.
Видимо, сегодняшнее обновление ещё не подгрузилось.
Пш-ш-ш-ш-ш.
Справа от кровати стояла тумбочка. На тумбочке — серебряный поднос с вензелями. А на подносе в языках магического пламени лежала записка. Почему магического? Ну, потому что бумаге от огня не делалось ничего. А я же у себя сообразительный, да?
Я взял клочок.
Жду в аранжиреи. С.
Ага, бегу. Волосы назад. Ждите, дорогой С. Ждите.
Я бросил записку на пол, забрался под одеяло, отвернулся и выключил свет.
И уже практически заснул.
Но.
Пш-ш-ш-ш…
Как неизбежно Солнце уходит за гаризонт, так неизбежно ты явишся ко мне! Жду в библиатеке! С.
Я выругался, бросил
Все равно, кто там жаждет встречи со мной! Путешествие по мирам — дело утомительное! А балы с полчищами девиц на выданье — тем более. Лорд хочет спать! Лорд спит!
И я заснул.
— Эй! Что за бессовестное игнорирование моих посланий? Аарушечка, мы так не договаривались!
Ехидный голос вгрызся в барабанные перепонки, пробрался в мозг и беспощадно разорвал мой сладкий сон в клочья.
Я вздрогнул, запутался в одеяле при попытке выбраться, все же победил его и взлохмаченный сел на кровати.
У окна, в свете пробивающейся луны, возвышалась сутулая фигура в балахоне.
Я призвал свет, несколько раз моргнул, настраивая яркость, и протёр глаза. Глубокий капюшон скрывал лицо посетителя. Собственно, кроме балахона, я видел только кисти рук. Сморщенные, обтянутые сухой, серо-зелёной кожей с темными пятнами. И почерневшие ногти, по которым явно плакал маникюр.
Пока я разглядывал посетителя тот, видимо, изучал меня.
— И-ху-ха-ха, — внезапно он разразился диким смехом, от которого мне стало не по себе. Мало в нем было адекватности. Очень мало.
— Ты не Аарушечка! Ты тот, другой дружочек! — балахон заходил ходуном, говорящий то ли припрыгивал, то ли танцевал, понять было сложно.
— У душечки получилось, ну надо же, надо же! Как мои знания пригодились, а! Как пригодились! Скажи, ты же оттуда, да? Оттуда прям? Я угадал? Угадал-угадал-угадал?
— Ну, допустим, — насторожился я. — А ты кто такой?
— О! Конечно-конечно! Давай знакомиться! Это же надо! Другой в этом мире. Живой и целёхонький, а не по частям! Ну надо же, надо же, а!
— А что, могло быть по частям?
— Ну… Все прошлые разы так и было, мой друг. Так и было. Великие потери для исследователей нашего времени. Величайшие. А тут ты. И не гомункул! И говорящий!
— Действительно! — фыркнул я.
Несмотря на всю абсурдность и комичность ситуации, забавный с виду балахонщик внушал страх. Знаете, как детские куколки в фильмах ужасов? Вроде и миленькая, а как смотрит на тебя неотрывно своими глазищами, будто так и хочет душу твою высосать!
— Но не будем уходить от темы! — внезапно остановился танцующий. — Я Скартан! Но мне больше нравится, когда окружающие зовут меня Скоробей!, — сказал он, выделяя каждую букву о. И снова разразился смехом:
— Йух-ху-ху-ху!
— Через "а'!— машинально поправил я.
— Что, прости? — смех оборвался резко и в комнате зазвенела тишина.
— С-скоробей пишется через «а», — от ледяного тона балахонщика мне стало совсем не по себе.
— Оу… — задумался Скартан. — Это закон вашего мира, да? — после минутного молчания, наконец, выдал он.