Мир Печатей. Аристократ по обмену
Шрифт:
Думай, ааронья башка, думай! Ты же нужна не только для того, чтобы есть!
Драться бесполезно — я не умею. Единственное, что знаю — это где находится острый конец.
Бегать целый час — тоже не вариант. Рано или поздно, допущу ошибку.
Ать, отскочить. И ещё раз. И опять.
В перерывах между мыслями мне приходилось уворачиваться от баронета.
Надо сказать, что фехтовальщик он был тот ещё. Ревел, как раненый бизон, и кидался вперёд, как бык на тряпку. И, приловчившись, я стал угадывать и
Так, о чем я там думал?
А, ну конечно. Надо подгадать момент и сделать так, чтобы он вылетел за пределы круга. Всего-то. Кто гениален? Я гениален!
Баронет решил сделать паузу.
Набегался, видимо.
Он стоял напротив меня, опустив рапиру. Кончик клинка зарылся в снег. Баронет тяжело дышал. Лицо и шея покраснели, глаза налились кровью. Ну бык на корриде, честное слово.
А я, видимо, изящный тореадор.
Волосы белеют-развеваются, жабец на ветру колышется, правая нога вперёд, грудь колесом. Картина маслом, в лучах заходящего солнца!
Я пропустил момент, когда от лезвия по снегу побежали искры. В мою сторону.
Только когда одна с шипением коснулась правой ноги, я сообразил, каким идиотом был.
— Да чтоб тебя орки до конца жизни драли!
Я успел подскочить в тот момент, когда серебристые искры добрались до левой ноги.
Правая будто свинцом налилась. И от земли оторвалась на миллиметр. Но этого хватило, чтобы не остолбенеть совсем.
Баронет взревел и снова кинулся вперёд, как раз в тот момент, когда я приземлился. Я что есть силы дёрнулся в сторону, волоча за собой ногу.
Но не успел.
Тонкое лезвие вспороло кожу на правом боку. Я зашипел и схватился рукой за бок. Ледяной огонь вгрызался в тело стремительно. Я увидел, как капли крови заалели на снегу подо мной.
Это тоже было невероятно красиво.
Я упал на левое колено, рассматривая эти алые камни. Или это капли? А, может быть, это кусочки закатного солнца?
Чёрная тень закрыла от меня солнце.
Это баронет подошёл и встал надо мной.
Я слышал его зловонное дыхание у себя над головой.
И готовился с головой прощаться.
Но разве это имело значение, когда передо мной лежали осколки самого солнца?
— Аарон, дерись, ять твою! Нам жить хочется! — это был голос. Знакомый такой. Эмроуз? Брейн?
— Вставай немедленно! — и ещё один. Кто-то переживал за меня.
— Орки!!! Кто пустил сюда орков! Рабам тут не место!
Визг лорда Жерди выдернул меня из оцепенения. Баронет обернулся на этот визг, и я, не теряя ни мгновения, со всей силы ткнул его рапирой в бедро. Лезвие вошло, как острый нож в сало. С небольшим сопротивлением. Я отчётливо почувствовал этот момент — соприкосновения стали с плотью. И, так и оставив там фамильный клинок, колобком покатился в сторону.
Теперь визжал баронет. Визжал, как девчонка.
—
Я кое-как поднялся, зажимая рану на боку и непонимающим взглядом уставился на баронета.
— Милорд, смею напомнить, что вы не обязаны это делать! — позади заговорил Эмроуз.
— Что?
Я обернулся и увидел чуть вдалеке двух своих зеленокожих рабов — Орму и Гару. Вдвоём в одном месте они смотрелись весьма необычно. И очень похоже. Не так, что все орки на одно лицо. А действительно похожи, как брат и сестра. Говорили мне об этом родстве, или нет? Надо будет уточнить!
Мысли после наведённого оцепенения ещё путались. Поэтому я с запозданием вспомнил, что что-то спросил у Эмроуза.
— Я говорю, что клинки связаны. И хоть на вашем и не было модифицирующих символов, до окончания дуэли он только ваш. И никто другой не может завладеть им.
— Я требую засчитать ему поражение, — верещал баронет, пытаясь выдернуть рапиру из ноги. Сходство с пикой и быком просто зашкаливало. Под ногой уже образовалось алое пятно.
— Уважаемый, правила не нарушены, — устало проговорила Дона, едва сдерживая усмешку.
Баронет снова заревел. И кинулся на меня с рапирой в ноге. Длинное лезвие колыхалось от каждого движения. И, наверняка, причиняло адскую боль.
Но баронета было не остановить.
Я видел его глаза, горящие ненавистью. И даже успел удивиться, за что он воспылал ко мне такими чувствами.
Время как будто замедлилось.
Сейчас передо мной был не человек. А зверь. Настоящий зверь, обуреваемый яростью и жаждой крови.
Я был один.
Я был безоружен.
И за спиной у меня была граница, которую нельзя было преступить.
Баронет набирал скорость. Быстрее и быстрее. Ещё мгновение, и его нельзя будет остановить. Он собьёт меня с ног. И мне от этого никуда не деться.
Я приготовился.
Раз.
Два.
Не дожидаясь, я бросился вперёд с распростёртыми объятиями. Почувствовал, как эта туша сносит меня без возможности к сопротивлению.
Но мне не надо было сопротивляться.
Вместо этого я нырнул под правую руку и оказался у него за спиной, вцепился в массивные плечи. Оттолкнулся от земли левой ногой, придавая нашей паре ускорения.
И резко выдохнул.
Удар о землю несколько смягчил мой друг по дуэли.
Его, наверное, спас приличный пивной живот.
От удара рапира в ноге баронета обломилась, и тот взвыл в три раза сильнее.
Эхо от его крика ещё долго гуляло по лесам Черноречья.
— Милорд, позвольте, — Эмроуз подскочил и поднял меня. Я послал ему благодарный взгляд.
— Время! — возвестил палач об окончании дуэли.
— Дуэль проведена вничью, раз оба дуэлянта оказались за границей круга, — буднично сообщил палач.