Мир Печатей. Аристократ по обмену
Шрифт:
— Я попрошу! — возмутился я, опираясь на плечо Эмроуза. — Мой оппонент первым коснулся земли! Фактически я был сверху и не касался земли за пределами круга вообще! Так что считаю, что я победил!
Я услышал сразу несколько звуков.
Эмроуз хихикнул и тут же постарался выдать это за кашель. Лорд-Жердь выругался так, что система не смогла перевести. Баронет хрюкнул, перекатился на спину и, кажется, отключился. Вдалеке раздалось странного вида рычание. Наверное, мои орки так радость по поводу моего выживания выдали.
— Что же, доля истины
Капитан Брейн подошла к палачу, забирая у него часы.
— Я ничего подписывать не буду! Это неслыханно! Он нарушил правила! Так не делают! — возопил Жердь.
— То, что так не принято ещё не значит, что так нельзя! — философски отозвался Эмроуз.
— Тут я с вами солидарен, — согласился палач. — Это был неожиданный ход. Но логически весьма обоснованный и не лишённый смысла. Возможно, даже эту тактику внесут в уроки дуэльного мастерства!
Я почувствовал, как раздувается моё самомнение.
И снова услышал рычание.
Что-то мои зелёные друзья разошлись.
Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли… В смысле, что они там делают.
Но не увидел своих рабов. Когда они успели скрыться? И вообще, были ли?
Хотя Жердь же верещал. Или это в голове у меня верещало?
Вот опять. Рычание. Как будто. Как будто…
Среди деревьев я увидел движение. Прищурился. Присмотрелся повнимательнее. Решил, что мерещится. Несколько раз моргнул.
И заорал:
— ЗОМБИ НАСТУПАЮТ!!!
На мой крик все, как по команде, обернулись.
— Гомункулы!
— ГОМУНКУЛЫ!!! — громче всех заверещал Жердь.
Вот же. Призвал, на свою голову.
Местные гомункулы были один в один, как наши зомби. Рычащие, пускающие слюни, сляпанные кое-как из разных тел. Их было четверо.
Я посмотрел одному в лицо. И порадовался, что сегодня ещё ничего не ел. К горлу подкатило сразу же. И я поспешно отвёл взгляд, пятясь назад.
Палач и Брейн, не сговариваясь, кинулись к лежащему без сознания баронету. Схватили за руки-за ноги и поволокли к его повозке.
— Что застыл, придурок, на лошадей и гони отсюда! — пнула истерящего секунданта Брейн.
— Мы что же, сбежим? — тоненьким голосом уточнил я.
— Ага, — подмигнул мне Эмроуз, помогая ковылять к повозке. Нога, поражённая зачарованной сталью, все ещё была свинцовой. А Эмроуз продолжил: — Прямо сейчас и сбежим. Как можно дальше. А власти уж пусть потом разбираются, чьи они, откуда, кем созданы и как тут оказались.
Гомункулы, хоть и производили впечатление неразумных и медлительных, на деле двигались весьма резво. К моменту, когда мы добрались до нашей повозки, они преодолели уже половину пути. Их не останавливали ни ветви, ни колючие кусты, ни сугробы.
— Ты гляди, как прут, а — удивился я.
— Видимо, с определённой целью идут, — отозвался бородач.
— Надеюсь, эта цель не я!
Я вспомнил обещания гильдийцев и сглотнул. Хотелось бы верить, что это не их подарочек.
Первой тронулась наша повозка.
Эмроуз присвистнул, и лошадь с места перешла в галоп. Я не успел схватиться за перила, и меня откинуло назад и вдавило в сиденье.
Когда я поднялся, услышал, что нас догоняют и остальные участники дуэли. Брейн пересела к Жерди и взяла управление в свои руки. Тот от истерики совсем повредился рассудком.
Повозка палача завершала наш странный кортеж.
Из рощи мы вылетели на дорогу.
Но рычание гомункулов ещё долго звучало в ушах.
И только когда я увидел городские ворота, а после — переплетения улиц, напряжение дня постепенно начало отступать.
Эмроуз доставил меня прямо к воротам моего поместья.
Я с трудом добрался до своей комнаты.
И только закрыв за собой дверь на замок выругался на всех известных мне языках.
Глава 12
Ночные шорохи
— Ах, мой Аарушечка. Подрался, да? Подрался на дуэлечке? Иха-а-а-ха!
Скартан уже ждал меня. Слившись с портьерами, он тенью проскользил вдоль стен и оказался прямо у кровати.
Я кинул на него взгляд, полный душевного тепла и доброты, и забрался на постель.
Пока я ехал в повозке, Эмроуз выделил мне какую-то тряпку, чтобы зажать рану. Она была относительно чистая с виду, и я вознёс молитву, чтобы не подцепить какую-нибудь заразу, и таки прижал ее к боку.
Пока я добрался до дома, кровь более-менее остановилась. А тряпка попросту присохла.
И теперь я, сморщившись, пытался решить, как мне все это дело промыть и продезинфицировать. И, самое главное, чем. Хотя с последним, судя по наличию в этом мире яти, можно было не заморачиваться.
— Ух, какая гадость, — голосом, полным восторга, прокомментировал мою рану Скартан.
— Если ты не можешь помочь, будь добр, подожди, пока я сам разберусь! — рыкнул я в ответ.
— Ух ты, какой грозный, а! Напугал баронетишку, да? Видом грозным напугал?
— Ты что, был там?
— Не-а. Зачем мне это? Смотреть на ваше подобие боев — сплошная скука. Танцы какие-то, а не бои. То ли дело у меня на родине… Конечности летят во все стороны, головы от тела отделяются… Красота…
Мне снова поплохело.
То ли описания Скартана были слишком яркие, то ли моя фантазия очень буйная.
Я аккуратно потянул за край повязки и зашипел. Она намертво присохла.
— Ух. Больно, наверное, да?
— Ты или помогаешь, или нет!
— Ой, как страшно! — хихикнул балахонщик. Потом протянул свою старческую руку. И резко дёрнул повязку.
— Й-й-оп… А-а-а-а… ть…
Кровь, которая вроде бы остановилась, сразу засочилась.
— Ой, не благодари, — отмахнулся от моих воплей Скартан. — И вообще, чего страдаешь? У тебя же Печать исцеляющая есть. Даже, по-моему, какая-то хитрая. С подвохом. Ну это у всех Печатников так. Что-нибудь вечно навыдумывают.