Мир Печатей. Аристократ по обмену

Батаев Владимир Петрович

Едва закрыв дверь, я обернулся.

— Ох ты ж лысый-драный кот! Это здесь откуда?

Как ни старался, я не смог сдержать своего удивления.

На стене красовался плазменный телевизор.

Я протёр глаза. Поморгал. Призвал несколько раз систему, чтобы убедиться в своих видениях.

Но все было именно так.

Это был телевизор.

На стене.

В доме Отрёкшихся.

Глава 15

В Пещере горного короля

Я проморгался. Потёр глаза. Похлопал себя по лицу. И

только после того, как убедился, что мне не кажется — подошёл к стене. Но все было именно так, как я видел. Посреди гобелена, кое-где поеденного молью, красовался монитор. Точнее даже экран. Но то, что это был он — не вызывало никаких сомнений.

Оглядевшись, я убедился, что никого в комнате нет. Ещё несколько мгновений постоял, прислушиваясь — не раздадутся ли шаги господина Ноктис. Но, получив полную тишину в ответ, я подскочил к стене.

Экран был то ли приклеен, то ли филигранно приколочен к истлевшему гобелену. Я попытался поддеть его, чтобы осмотреть заднюю поверхность, но ничего не вышло. Только небольшое круглое отверстие на правом боку со значком наушников как бы намекало — да-да, это я, он самый.

В коридоре послышались шаги. Я бросил внимательный взгляд на стену и вернулся в центр кабинета. Становилось всё интереснее.

— О, мой друг! Мой дражайший друг Аарон! Что же вы стоите? Присаживайтесь скорее! Ну же, ну же!

Муж Дары вкатился в кабинет колобком, и мне показалось, что я попал в какой-то ураган заботы и хлопот. Ноктис вился вокруг меня проворно и легко, несмотря на свои габариты. Я не успел моргнуть, как был усажен на мягкую банкетку с бокалом вина в руке.

— Хотя нет. Постойте. Это вино не подходит для вашего тонкого вкуса! Другое!

Тут же старый бокал был вырван из моих рук. Ноктис подкатился к буфету, погремел там графинами и спустя пару мгновений вручил мне другой бокал.

— Вот. Кровь аристократа! Урожай позапрошлого года. Думаю, вы оцените!

Я с сомнением посмотрел на жидкость в бокале. Вот уж действительно, в свете мерцающих свечей она была практически чёрной. Тягучей и густой. Совсем как кровь. Пить это мне не очень хотелось.

Себе Ноктис налил что-то прозрачное и шипучее. Наверное, какой-нибудь аналог шампанского. Я с тоской посмотрел на тонкий фужер в его руке. И осторожно пригубил содержимое своего бокала.

Меня чуть не вывернуло.

По вкусу это тоже было очень похоже на кровь. Не знаю, где они виноград такой вывели. Но это было ужасно!

— Что привело вас, мой дорогой друг? Дарэлла была очень взволнована и опечалена, что вы предпочли её общество мне. Позвольте узнать, что-то случилось? Вы пейте-пейте! Вино хоть и редкое, но для вас, мой прекрасный Аарон, у меня всегда есть запас!

Мне хотелось сказать, что я не стою таких хлопот. Но в последний момент я вспомнил, что тут я не кто иной, как наследник герцога. И, судя по всему, всё же стою.

Потому я, превозмогая отвращение, сделал ещё глоток и лениво протянул:

— Ваши исследования, мой друг. Они самые. Мне стало внезапно так тоскливо, ну знаете, как будто жизнь

вдруг потеряла в один миг все краски. Лишилась всякого смысла. И вот, когда я был в одном шаге от пропасти отчаяния и бездны безысходности, я вдруг вспомнил, что у меня есть вы, мой прекрасный друг. Вы, вгрызающиеся в тайны мироздания и основы мироустройства. И я внезапно понял, что вы со своей жаждой знания истины непременно сможете помочь мне в моей тоске.

Ноктис стоял с раскрытым ртом, вытаращив глаза от удивления. Наверное, я всё же переиграл. Чтобы как-то сгладить возникшее напряжённое молчание, я сделал ещё один глоток. И меня чуть не вывернуло.

Это послужило сигналом для супруга Дары. Он отставил фужер и подошёл ко мне.

— Что же, милорд. Если так того желает ваша светлость…

— Желаю! Всей душой! Горю от нетерпения!

Ноктис взял меня за руку. От его тёплой влажной ладони меня чуть не передёрнуло. Но я сдержался. Тем временем он провёл меня в смежную комнату. Это было что-то вроде лаборатории. Дверь в неё так удачно маскировалась под одну из стеновых панелей, что я её попросту не заметил.

Здесь было светлее и прохладнее. У одной стены стоял небольшой диванчик с вытертыми подлокотниками. Над ним висела непонятного содержания картина — куча разрозненных штрихов, клякс и фигур.

У другой стены тянулся длинный стол, заваленный всевозможными свитками, книгами и толстыми тетрадями. Я удивился — как в этом хаосе можно что-то найти.

Ноктис провёл меня к столу, что стоял в центре. На нём красовались разные колбочки, склянки, пыльные бутыли и ещё множество всякого алхимического хлама.

— Друг мой, как вы тут творите? — не удержался я.

— Увы, увы. Мы стеснены не только в средствах, но и в пространстве. Приходится исходить из того, что имеем. И из вашей милости, мой друг.

Я ухватился за последнюю фразу.

— Вот поэтому я и хочу узнать, на что моя милость тратится!

Ноктис вздрогнул. И торопливо заговорил:

— Мадеин! Сейчас все свои силы и ум я направил на его изучение! И если всё удастся, нас ждёт небывалый успех! Колоссальный! Непревзойдённый!

— Мадеин? — мне показалось, что я что-то не так расслышал.

— О да… небесный металл. Глупцы считают, что он хорош только для брони! Но я знаю, что это не так!

Ноктис кинулся к дальнему столу и извлёк из кучи бумаг неприметный свёрток. Бережно развязал его и протянул мне.

Я с подозрением принял его и чуть не выронил, когда увидел, что попало ко мне в руки.

— Осторожно! — воскликнул Ноктис, кидаясь вперёд.

— Спокойно, Маша, я Дубровский! Ничего с ним не будет! Я вам гарантирую!

В руках я держал кусок металлического предмета с известной любому в моем мире надписью «made in». Данный образец был сделан в Союзе. И как он оказался здесь — уму не постижимо.

— Это Уссар! Я продал душу, чтобы завладеть им. А сейчас прошёл слух, что ещё два образца появились на рынке — Чийнэ и Уса. Последняя, если верить слухам, ещё светлее. Вы знаете, что это значит?