Мир После
Шрифт:
— Никому не говори о том, что я сделал, — ровно сказал метис неожиданно спасённой, — за эти пятна тебя бы казнили. Я вылечил тебя, но постарайся сделать так, чтобы они больше не появились. Поняла?
— Поняла, — прошептала женщина, на глазах которой появились слёзы.
Появились, но не скатились. Она была сильной. Она справится — ради ребёнка.
— Иди, собирай самое необходимое: через пару минут препарат подействует, и ты будешь слегка не в адеквате, — скомандовал Трой, и женщина тут же скрылась в спальне.
— Это твоя дневная доза, — тихо сказала я.
— Я в курсе, Покахонтас, —
— У тебя у самого скоро появится скверна, — я не спрашивала и не констатировала, я напоминала.
Его зависимость от препарата была сильной. Это говорило о подверженности Троя греховным мыслям… о чём мы оба знали и без напоминаний в виде периодически появлявшейся на его коже скверны. И сейчас он лишил себя лекарства, отдав свою порцию незнакомой женщине, на теле которой было несколько пятен.
— Во время зачистки даже крохотное пятнышко — повод для немедленной казни, — Трой отвернулся к окну, — Её бы убили, не задумываясь.
— Кто? — я свела брови к переносице. Эта информация была для меня новой.
Я была уверена, что единственной опасностью для женщины являлась неадекватность самого Троя…
— Все, кроме меня, — оглянувшись через плечо, сказал метис, затем резко вышел из дома.
Я закусила губу изнутри. Я ничего не понимала. Этот человек был и оставался для меня загадкой.
Я вышла за ним вслед.
— И куда её отвезут? — спросила Троя, наблюдая за тем, как расцветает в небе зелёный цветок: сухая краска, выпущенная мужчиной из небольшой ракетницы.
— На базу, в Централь — мне нет дела, — озлоблено ответил метис, затем метнул на меня взгляд, — Я на этом умываю руки.
И он оттолкнулся от земли, запрыгивая на крышу, — а я только и могла, что стоять и смотреть ему вслед, понимая, что женщина с ребёнком появятся в дверях с минуты на минуту, а я даже не знаю, что им сказать. Куда направить?
Спас Габриэль, свернувший на нашу улицу буквально через несколько секунд.
— Выжившие? — с лёгким любопытством спросил он.
— Двое: женщина и ребёнок, — ответила ему.
Ещё два цветка расцвели в небе над Восьмёркой с разных краёв деревни. Вельз и Барб тоже нашли людей…
— Смотри-ка — ещё две! Сегодня благодатный день… Спрашивай, — миролюбиво позволил пастор, видя, как в моих глазах появляется вопрос.
— Почему ты так ведёшь себя? — мне было действительно любопытно, хоть я и старалась убрать эмоции из голоса, — Ещё пару дней назад ты злорадствовал, буквально уничтожая жителей Десятки, а теперь радуешься трём спасенным?
— Странно, — Габриэль ухмыльнулся, разглядывая меня новым взглядом, — А Трой сказал, что ты не любопытная.
— Это не любопытство. Это попытка понять, чего от тебя можно ожидать, — сухо ответила я.
— Пока ты среди демонов — тебе нечего опасаться, — разворачиваясь лицом к дому матери ребёнка, сказал пастор, — я приду по твою душу лишь тогда, когда на твоём теле появится скверна.
И он скрылся внутри дома, оставляя меня с кучей вопросов — и без одного ответа.
Выходит, он пришёл в Десятку не для того, чтобы вселить силу и веру в людские сердца, а, напротив, потому что жители деревни оказались слабы духом перед испытаниями Мира После.
Он
— Гаморичка! — Барб резко опустилась на землю прямо передо мной, — Тройчик велел, чтобы я отвела тебя к грузовикам. На сегодня с тебя хватит, так что ты должна ждать в машине. А, когда мы закончим, на обратном пути ты сможешь сесть за руль. Здорово, правда? — она подпрыгнула в воздух.
— Но я думала, что буду ехать вместе с ним, — сказала я, с трудом представляя, как метис пускает меня на водительское место.
— Вельзик поедет с Тройчиком, а ты — со мной! — широко улыбнулась Барб и взяла меня за руку.
Значит, окончания сказки мне сегодня уже не услышать…
Наверное, я должна была оскорбиться за то недоверие, что проявил ко мне глава отряда, решивший, что «с меня на сегодня хватит». Не знаю. Вместо этого я промолчала и послушно последовала за девочкой через всю деревню, решив не спешить с выводами. Трой не в духе — это очевидно, иначе он бы не торопился от меня избавиться. И не прерывал бы моё первое задание в отряде демонов…
Я могла его понять: он остался без своей дозы. Он зол. Сегодня он будет вынужден справляться с собой без помощи препарата — а как-то в разговоре со мной он обмолвился, что количество ампул, выдаваемых ему Централью, строго ограничено… И, если учесть, что наличие препарата, как и возможность его использовать членами отряда разведкорпуса — едва ли не вчерашнее нововведение, на которое Трой успел подсесть и получить от этого зависимость… То я прекрасно понимала, почему он отыгрался на мне. И готова была простить ему своё отстранение от задания — за жизнь спасённых матери и ребёнка.
Я была готова простить его все те четыре часа, пока сидела в грузовике, в то время, как отряд демонов искал выживших. Я была готова простить его даже тогда, когда Барб вернулась, предложила сесть за руль и следовать за грузовиком Троя, который, в свою очередь, молча прошёл мимо, словно меня и не существовало. Я готова была простить его даже тогда, когда мы поздней ночью добрались до базы, рассмотреть которую у меня просто не осталось сил, и когда Барб отвела меня в схожую с предыдущей спальню, единственным отличием которой было то, что она была только моей, — в то время, как Трой выпрыгнул из грузовика и исчез в здании раньше, чем я успела что-либо сказать. Я готова была простить его, я не понимала только одного — я-то здесь причём?..
Почему он вымещал свою злобу именно на мне? Причем вымещал так, что я в общем-то и обижаться на него не могла — ну, не разговаривает со мной. Ну, игнорирует. Что в этом такого?
И, тем не менее, я с немым удивлением обнаружила, что мне это неприятно. Я привыкла, что Трой окружает меня своим вниманием. Без его колких реплик или неадекватных выходок становилось как-то… непривычно одиноко.
И даже при том, что завтра утром должен был вернуться Аст с кучей вопросов к моей скромной персоне, что примерно в то же время на базу должны были приехать наёмники, оставшиеся на эту ночь в Восьмёрке и среди которых, должно быть, уже был Дамас, — всё равно я не могла избавиться от странного чувства, что самое важное сейчас — это разговор с Троем. Тем более, он так и не закончил свой рассказ…