Мир приключений 1964 г. № 10
Шрифт:
— Сэр, было около десяти, когда один из этих убийц…
— Почему вы говорите — один, разве их было много? — спросил Уилсон.
— Я-то видел одного, но вот люди говорят, что в то же время в других местах города работали и другие убийцы.
— Говорите только то, что видели вы, — заметил Уилсон. — Вы не помните точное время убийства?
— Что-то около десяти, минут пятнадцать одиннадцатого.
— Сэр, — сообщал очередной свидетель, — я видел, как террорист проломил витрину химического магазина, проник
— Куда прыгнул? — удивился следователь.
— В воздух, сэр, вверх. Метров на тридцать взлетел и исчез в одном из окон небоскреба Лутидана.
— Что в этой квартире? — обратился Уилсон к следователю.
— То же, что и везде. Пробит потолок, высажены окна. Какой-то снаряд, не взрываясь, проткнул дом, как иголка масло.
— Содержимое похищенной бутылки известно?
— Да, плавиковая кислота.
— Вы помните точное время происшествия? — обратился Уилсон к свидетелю.
— Половина одиннадцатого.
Через пять часов все тридцать свидетелей были опрошены. Уилсон прошел к шефу. Тот как раз прослушивал магнитограмму опроса свидетелей.
— Что вы скажете на это, Пит?
— У меня нет пока никаких идей.
— А мне все ясно. — Начальник полиции встал, выпятив грудь. — Это коммунисты.
— Что? — широко раскрыл глаза Уилсон.
— Да, коммунисты. Именно так. Коммунисты не ограничиваются тем, что захватили три четверти земного шара. Они протягивают руки к последнему оплоту свободного мира. Сегодняшний террористический акт блестяще подтверждает эту мысль. Вы обратили внимание на нечеловеческую жестокость преступлений, на их исступленно-садистский характер?
— Да, бессмысленные, механические убийства.
— Вот именно. Именно так. Механические! Ведь ничего не похищено, унесена только жалкая бутыль с плавиковой кислотой. Пострадали самые разные лица, никак не связанные друг с другом. В этом нет никакой логики. Это сделано не людьми. Это сделано кибернетическими убийцами, подосланными коммунистами. Идея у них была такая: начать в один прекрасный миг массовый террор в Главном городе. Возникшую панику использовать в целях мировой пропаганды, что привело бы ко всеобщему взрыву и революции. Вы понимаете, Пит, что нам угрожало? Они хотят выжить нас с материка!
— Но где же кибернетические убийцы? Ведь ни один не пойман!
— Пит, не говорите глупостей! Разве вам неизвестна летающая, плавающая и ползающая модель человека системы Орха?
— Я знаю эту модель, шеф. Дело не в ней. Она слишком слаба для таких преступлений. Здесь что-то другое.
— Бросьте, Пит, все ясно: киберы-убийцы работали по программе, заданной коммунистами. При появлении опасности они взлетали в воздух и исчезали.
— Почему же наши осы не зафиксировали их в воздухе?
— Осы опоздали.
Уилсон
— Я уверен, что вы ошибаетесь, шеф.
Он направился к выходу. За его спиной раздался голос начальника:
— Хэлло, мисс, соедините меня с центром прессы.
К вечеру радио, телевидение и газеты Главного города были полны сообщений о новых чудовищных происках коммунистов. Мэр потребовал у Высшего городского совета чрезвычайных полномочий против коммунистов.
Через несколько часов шеф опять вызвал Уилсона.
— Пит, — сказал шеф, — нашли чертову бутылку с кислотой. На морском берегу, километрах в семидесяти отсюда. Слетайте, посмотрите, в чем дело.
Когда летающий “бокс” с Уилсоном и его молодым сыщиком, по кличке Майкл-Бульдог, опустился на берег, там никого не было.
— Вот бутылка, — Майкл ткнул ногой в осколки разбитой пласткерамической посуды, на которой еще оставался кусок фирменной наклейки, — вот песок, вот камни, там море, а здесь небо. Обстановка вполне ясная.
Уилсон огляделся. Голый, безлюдный берег тянулся до самого горизонта; прибрежные камни, зализанные морскими волнами, сверкали на солнце, словно смазанные бриолином.
— Кто обнаружил бутыль?
— Кибернетическая овчарка.
Уилсон долго разглядывал осколки посуды, золотистый черный песок, камни и море. Затем он выгрузил из “бокса” ультразвуковой молоток, совки, паклю и тряпки.
— Майкл, — обратился он к юноше, — отправляйтесь в город, приобретите четыре микропогрузчика, непрозрачный фторопластовый гроб самого большого размера и возвращайтесь сюда часам к девяти вечера.
Бульдог привык повиноваться. Через минуту “бокс” взвился и пропал в сияющем солнечном небе.
Исполнив все указания сыщика, Майкл вечером возвратился на условленное место. В ярких голубоватых лучах искусственного солнца он увидел, что Уилсон возится около темного продолговатого предмета.
— Все в порядке, бэби, тащи сюда свой гроб! — крикнул он Майклу.
Предмет неопределенной формы, обмотанный тряпками, был поднят микропогрузчиками и осторожно опущен в ящик. Дно ящика треснуло, и поклажа оказалась на песке.
— Вот досада! — вскричал Уилсон.
— Ого, Пит, вы, кажется, собираетесь увезти самый тяжелый камень с побережья?
— Не самый тяжелый, а самый нужный. Ну, давай грузить его так.
Они с большим трудом втиснули свой груз в “бокс”.
— Не развалить бы нам этим метеоритом машину, — заметил Майкл.
— Ничего, “бокс” не циклолярия, выдержит. Курс — мой дом.
На другой день Уилсон включил телегазету, ожидая увидеть продолжение антикоммунистической кампании. На его удивление, первые кадры газеты вновь оказались заполненными сверхсенсационным открытием этого всем надоевшего доктора Кресби.