Мир приключений 1969 г.
Шрифт:
Один парнишка меня все же взял на заметку. Не то я от всей этой сумятицы ошалел и вовсе перестал понимать, где нахожусь в данный момент, не то он целый год безвыходно в парке просидел, только у меня с ним накладка вышла. Он бегал за мной и все уверял, что меня в прошлом году видел и что я тогда тоже мальчика искал. Наконец я ему твердо пообещал, что если он сию минуту от меня не отстанет, так он еще и в будущем году рискует со мной встретиться... Тут он остановился — наверное, решил посоображать, стоит ли ему снова со мной встречаться или не стоит, —
Ну, не завидую я будущей милиции, когда хронолеты эти станут обычным делом и детишки начнут шастать кто куда! Кто в эпоху Великого Кольца, которую писатель Ефремов весьма убедительно изобразил, кто в Завтра удерет, чтобы новый фильм поскорей увидеть, а кто, например, к древним римлянам подастся — Спартаку помогать! И придется нашей славной милиции тогда на древние языки приналечь, тут десятилетним образованием да поддержкой широких масс не обойдешься. Тем более, что широкие массы при древних римлянах были угнетенные и в основном неграмотные, а с угнетателями разве сговоришься?
Все это я самому себе внушал во время перекура для поднятия настроения, но дела от этого не двигались. А может, все-таки Колька в город отправился? Ведь он же не знает, что на хронолет сел, представления не имеет, куда это его занесло. Вообще-то он, по-моему, первым делом должен был бы в парке людей расспрашивать. Но тогда его хоть кто-нибудь да заметил бы... А машина? Куда он машину девал? Спрятал, что ли? Или его сразу обнаружили и вместе с машиной забрали для выяснения личности? Тоже вполне возможный вариант. На всякий случай надо кусты около полянки обшарить — нет ли там машины.
Вернулся я к кустам, начал шарить. Не нашел ничего. Конечно, шансов маловато, но все же... Может, и мне в город пойти? Может, Колька там где-нибудь бродит, совсем растерялся и не знает, как быть? Или того хуже — выяснит он, где находится, и ум у него за разум зайдет, вполне свободно! Я и то стараюсь во все эти тонкости особо не вникать — как это я в будущем нахожусь и что же произойдет, если я, к примеру, сам с собой встречусь? Или, скажем, возьму и останусь здесь — что же, нас тут двое Парфеновых будет?
Что же все-таки делать? Я решил еще раз по парку пройтись. Чутье мне подсказывало, что Колька именно в этот год попал. Не так чутье, впрочем, как разговор с одной девчонкой. Она у самого входа в парк сидела на скамейке и книжку читала — и так я умозаключил из этого разговора, что она Кольку моего видела. Походил я по парку, вернулся к выходу, хотел эту девчонку поподробнее расспросить, да, видно, опоздал — нет уже никого на скамейке. И вообще, гляжу, как-то пусто в парке стало. Только я обратно повернул, за моей спиной раздался свисток милицейский. Вот те, думаю, влип!
Я повернулся и вижу — ко мне старшина направляется. Посмотрел я на него с законным любопытством — ребята ведь спрашивать будут: как там милиция, имеются ли какие преобразования, то да се! Но с виду ничего особенного. Летняя форма, правда, получше, материал легкий такой... И аппаратик на груди пристроен —
— Пройдите за ограду. Если ваш мальчик здесь, он выйдет через эти ворота, других нет. Если не выйдет, значит, и искать нечего.
Железная логика! Не знаю, может, здешние ребята по этой логике и вправду действуют, но для Кольки-то она, точно, не подходила — он здешних порядков знать не может.
Ну, я спорить все же не стал, вышел за ворота, тут же их за мной заперли. Подождал немного, поглядел на ограду, решил уж было перелезть через нее где-нибудь, к машине вернуться, и тут вижу — шпарит прямо к воротам невысокий такой парнишка, белобрысый, курносый, и вид у него обалделый. Увидал он, что ворота заперты, и, как мне показалось, чуть не заплакал. Дергал, дергал их, потом вдоль ограды побежал и тоже, гляжу, прицеливается, чтобы перелезть.
Ну, думаю, порядок! Никакой здешний школьник не станет ломиться в парк в неположенное время — чего ему там делать! И по внешности этот паренек на Кольку тоже похож... Сейчас проверим...
Подошел я осторожненько и положил ему руку на плечо.
Я повернулся и увидел высокого такого парня в белой рубашке с засученными рукавами. Парень весело улыбался. Чему это он так обрадовался?
— Колька? — спросил он.
Я страшно удивился. Кто меня здесь мог знать?
— Да ты Колька? Корнилов? — Он так в мое плечо вцепился, будто я собирался от него убежать.
— Ну, Корнилов... — сказал я.
— Ффу-у-ты! — облегченно вздохнул парень и опять улыбнулся. — А я тебя ищу, бегаю тут как угорелый.
Зачем это я ему понадобился? И чего он бегает?
— А вы... кто? — спросил я.
— Я? Ну... Николай, скажем! Устраивает? — И он почему-то мне подмигнул.
У меня вдруг под ложечкой противно засосало. Это потому, что я понял, кто меня здесь мог сразу узнать! Я вспомнил про того, второго Николая, в которого я вырос, и мне так стало страшно, что я попятился и к ограде прижался... Неужели это я сам на себя смотрю?!
— А вы... откуда меня знаете?
Он опять засмеялся:
— Я-то тебя хорошо знаю... давно... А вот ты меня и вправду никогда не видел. Ничего, доставлю тебя к отцу, он тебе все объяснит!
Он меня знает... а я его нет... Значит, и вправду это он! То есть я! Но ведь так не бывает... Не бывает, чтобы тут я и напротив тоже я!
— Слушай, — сказал он и вдруг перестал смеяться. — Ты что, мне не веришь? Ну, хочешь, я тебе расскажу про тебя все: как ты с Валькой дружишь, как вы Клавдию Ивановну ругаете... все, все. А помнишь, как ты в лагере стекло разбил?