Мир приключений 1971 г.
Шрифт:
Как ни печально, происшествия, о которых рассказывается в этой короткой повести, действительно были. И люди, о которых идет речь, существовали или существуют. Быть может, они не совсем такие, какими их описывает автор, и не совсем так провели тот роковой день, и наверняка иные у них имена, но, в конце концов, разве это так уж важно? И разве не имеет автор определенное право на творческую фантазию?
Вот и разрешите мне воспользоваться этим правом.
ЛЕНА
— Ой, девчонки, как в кино! Честное слово! Ох…
Лена задыхалась не столько от смеха,
Их было трое: Валя, серьезная и обстоятельная, Нина, доверчивая и восторженная, и Лена, легкомысленная и самоуверенная. Во всяком случае таковы были неофициальные характеристики, которые выдало им общественное мнение курса. Были, разумеется, отклонения, как и во всяком общественном мнении, так сказать, крайние точки зрения. Ну, например, Олег считал, что Нина жестока и коварна, а Юрка обвинял Валю в легкомысленном и несерьезном отношении к его большим и вечным чувствам. Многие девочки находили за Леной кое-какие грехи, но, наверное, сами грешили против объективности, потому что была Лена уж слишком красивой и слишком нравилась всем мальчикам. Но общественное мнение, хоть и составляется из мнений индивидуальных, все же, как правило, отражает действительную картину, так как крайние точки зрения отбрасывает, как в судействе по фигурному катанию.
Общались друг с другом на курсе все, но одни дружили больше, другие меньше. Валя, Нина и Лена составляли одну из самых дружных компаний. Вместе ездили в институт, поскольку жили в одном доме, вместе готовились к занятиям, вместе обсуждали (и порой решали) мировые проблемы: например, где встречать Новый год, какое надеть платье и как сказать Юрке, что взаимных чувств к нему нет…
Секретов друг от друга у подруг не было, хотя каждое признание начиналось с неизменного требования: “Только дай честное слово, что никому…”
В середине сентября особенно заниматься было нечего, но эта зануда-лексичка задала составить диалог. Проект основы — выражаясь парламентским языком — был, как всегда, составлен Валей; Нина внесла в него немногочисленные, но полезные поправки, а когда все было готово, тоже как всегда, примчалась с опозданием Лена.
Лена действительно была очень красивой — высокой, с хорошей фигурой, с блестящими черными волосами, спускавшимися по новой моде до середины спины; юбка, которая, по выражению Олега, была “миней мини”, обнажала загорелые после южного отдыха ноги. Губы Лена не красила, они и так у нее были яркими. Зубы на загорелом лице сверкали, черные глаза сверкали, сверкало какое-то огромное кольцо, подаренное ей, как она таинственно намекала, отвергнутым вздыхателем, а в действительности купленное за четыре рубля на сочинском базаре у цыганки. Словом, Лена вся сверкала.
— Погоди… — Валя недовольно наморщилась. — Вот мы тут составили…
— Ой, Валька, ну ты не можешь подождать со своим диалогом! Ей-богу, девчонки, такое дело…
— Но ведь завтра…
— Ну, послушай, Валь, ну, пожалуйста! Я чуть в милицию не попала.
— Ой! — испуганно пискнула Нина.
Столь невероятное сообщение заставило замолчать даже строгую Валю.
— Только не ворчите. — Лена понизила голос до шепота. — И потом, дайте честное слово, что никому, даже…
— Да что ты, правда, мы ж могилы, — запротестовала Нина, — уж по части хранения тайн ты нас с Валькой знаешь…
— Вот именно, знаю. Ну да ладно, — смилостивилась Лена. — Помните, я в среду мрачная пришла? Ну когда
— Ну помню, — сказала Валя, которая всегда все помнила, — кофточка с отложным…
— Вот, вот! — закивала Лена. — Так это потому, что я чуть штраф не заплатила!
— Что значит “чуть”? — спросила Валя, не любившая незаконченных формулировок.
— Да забыла в автобусе пятак опустить, ну забыла, там мальчик такой ехал!.. Словом, забыла. Вдруг контролер подходит. Ей-богу, десять лет езжу, первый раз контролер — как раз когда забыла билет взять…
— Ты их никогда не берешь, — заметила Валя.
— Сама ты не берешь! Ну, слушайте. Вытаскивают меня на тротуар — хорошо, народу никого, — зовут милиционера; денег у меня нет, документов нет, что я студентка — не верят… Тут как раз проезжает лейтенант на мотоцикле. Милицейский лейтенант. Словом, бросили меня контролеры ему в объятия, а сами в следующий автобус сели и уехали.
— Ну и что — он тебя на мотоцикл и в милицию? — с надеждой предположила Нина.
— Да нет! Минут десять стояли, он всю дорогу меня пилил: студентка, а без билета, и документов не возит, и правила нарушает, и т. д. и т. п. Я слушаю и не пойму: то ли он серьезно, то ли смеется. Брови нахмурил, но я чувствую, внутри улыбается…
— Про себя, — поправила Валя.
— О господи, ну про себя! Отчитал и говорит под конец: “Идите, гражданка, и больше не нарушайте!” Помолчал и добавил: “Документы с собой носите, а то как потом узнать, где такая красавица живет”. И улыбнулся. Он, девчонки, красивый до чего! Рост-ну, ну, ну вот под дверь. Зубы, нос, глаза — как этот, помните, в “Римских каникулах” играл? Ну помните?..
— Грегори Пек, — сказала Вали.
— Так он же старый, — разочарованно вздохнула Нина.
— Ну, а этот в молодом варианте. — Лена не любила менять своих мнений. — Уехал он, а я стою красная как рак. Хорошо, никого не было, какая-то остановка дикая. Вот.
— Ладно, — рассудительно констатировала Валя, — это было в прошлую среду, а сегодня понедельник, так при чем тут…
— А при том, что я его сегодня встретила! — торжествующе воскликнула Лена. — Идет — красивый, высокий, штатский. В смысле в штатском костюме. И между прочим, модном! Я его сразу узнала. И он. Подходит как ни в чем не бывало и говорит: “Здравствуйте, товарищ нарушитель! Разрешите представиться — Никитин Валентин” (твой тезка, Валька, слышишь?). Я стою как дура, руку протянула, бормочу: “Лена Зорина. Здравствуйте”. Самой противно, словно опять из автобуса меня вывели. “Вы в институт, Лена Зорина, или из института?” — “Из института”, — говорю. “Тогда разрешите вас пригласить вот хоть сюда, в “Космос”, если вы любите мороженое. Я не долго задержу, просто чтоб вы убедились, что вне службы я не такой уж противный. Пойдемте?” — “Пойдемте”, — говорю. Вот потому и опоздала.
— А он влюбился? — с придыханием спросила Нина.
Лена смущенно опустила глаза.
— А ты влюбилась? — Нина даже скинула туфли от волнения и поджала одну ногу под себя.
Последовала новая пантомима — Лена пожала плечами, устремила томный взгляд в потолок…
— Ну, а дальше-то что, дальше? — Нина поджала вторую ногу, оперлась на руки Теперь на диване у нее была поза бегуна, приготовившегося к низкому старту, когда команда “Внимание!” еще не последовала.
— Знаете, девочки, честное слово, я такого похода интересного еще ни разу не проводила…