Мир приключений 1971 г.
Шрифт:
Володя почувствовал резь в глазах. Он невольно прижмурился — и тут же уцепился за дверь, чтобы не упасть: так стремительно завертелся в мозгу безжалостно сверкающий кристаллический вихрь, проникая сквозь тонкую красноватую пленку закрытых век.
Володя с трудом повернулся — и почти вывалился в переднюю, прямо на Костю.
— Говорил я тебе: сразу отойди! — наставительно заметил тот, поддерживая его своими могучими лапищами. — Позеленел весь, не хуже Ленки! Вот полюбуйся на себя!
Володя рискнул открыть глаза. Стало чуть легче, и
— Что ж это такое? — трагическим шепотом осведомился он.
Костя опять осторожно глянул в кухню, отшатнулся и прикрыл дверь.
— Об этом мы еще подумаем, — сказал он. — А пока так: ты иди Анну Лазаревну проинформируй осторожненько. Главное, насчет кухни предупреди! И спускайся к Кудрявцевым, я там буду. Отошел малость? Ну, давай! — Он обернулся и крикнул: — Ленок, мы пошли! Если ты через четверть часа не явишься, я сюда поднимусь. Ладно?
— Ла-адно! — довольно бодро ответила Лена. — Приду-у!
Володя осторожно открыл дверь и, стоя в передней, прислушался.
— Володя, это вы? — слабым голосом спросила из комнаты Анна Лазаревна. — Зайдите, пожалуйста, ко мне.
Володя всунул голову в комнату.
Анна Лазаревна полусидела на кровати, опираясь на высокие подушки. Серебряные кудри ее были аккуратно расчесаны, и любимый свой японский халатик она уже надела, но веки у нее набрякли, а на стуле рядом с кроватью лежали пакетики и трубочки с лекарствами.
— Плохо вам? — участливо спросил Володя и покосился на окно.
Шторы были слегка раздвинуты, чтобы свет падал на кровать: Анна Лазаревна читала.
“Видела. Испугалась!” — решил он.
— Володя, я не понимаю, почему в воскресенье с утра уже должен быть такой шум! — строго сказала Анна Лазаревна. — Все время кто-то бегает по лестнице.
— Я не знал, что вы не спите… — сконфуженно пробормотал Володя.
— Разве это вы бегали? — с сомнением спросила Анна Лазаревна. — Как слон! А я уже целую вечность не сплю. Сначала Кудрявцевы у меня под окном разговаривали… Я не понимаю, о чем можно разговаривать в семь часов утра и почему непременно на улице? Потом этот ужасный туман… а у меня давление обязательно повышается, если туман…
— Какой туман? — удивился Володя.
— Что значит — какой? Самый обыкновенный туман.
— Но я встал без четверти восемь и никакого тумана не видел…
— Ну, значит, это было раньше, я же смотрела все время на часы. Сначала Кудрявцевы разговаривали, это было в семь часов, потом этот туман, а потом уже началась беготня по лестнице…
Володя переминался с ноги на ногу и вздыхал. Ну как ей это сказать? Она начнет спрашивать, что да как…
— Володя, вы от меня что-то скрываете! — заявила Анна Лазаревна, проницательно глядя на него поверх очков в круглой металлической оправе. — С вами что-то случилось, я же вижу!
— Не со мной! — поспешно заговорил Володя. — То есть и со мной, конечно! Анна Лазаревна, вы только не пугайтесь, пожалуйста!
Он подбежал к окну и отодвинул штору. Анна Лазаревна приподнялась на локте и уставилась в окно.
— Это ничего, — успокоительно бормотал Володя, с ужасом глядя на лес. — Мы скоро все выясним, сейчас я вот пойду… и мы вместе разберемся…
— Вы знаете, — это очень красивый лес! — вдруг сказала Анна Лазаревна, неотрывно глядя в окно. — Я в жизни не видела такого леса!
“Я тоже! — подумал Володя, ошеломленно моргая. — Однако какова старушка! Даже ни о чем не спрашивает: ей гласное, что лес красивый!”
— Анна Лазаревна, я пока пойду, — сказал он. — Если что, вы постучите стулом в пол три раза, я прибегу. Не вставайте! И главное — в кухню не ходите! Я вам что-нибудь приготовлю на завтрак! Обещайте, что не будете вставать!
— Хорошо, я обещаю, — рассеянно ответила Анна Лазаревна, продолжая созерцать лес.
Виктор Павлович и Славка, оба светловолосые, синеглазые и худощавые, стояли на крыльце и до странности одинаково хмурились, глядя на лес. Рядом с ними высился плечистый Костя Ушаков и тоже смотрел на лес.
“Как же так? — вдруг подумал Володя. — Ведь Анна Лазаревна сказала, что Кудрявцевы в семь утра были на улице. Как же они ничего не заметили?”
— Вот и Володя, — сказал Ушаков, не оглядываясь. — Как там Анна Лазаревна?
— Говорит, что лес очень красивый… — машинально ответил Володя, думая о своем.
— Ты скажи! — удивился Ушаков. — А Ленка ругает его: какой-то, говорит, голый, противный. Вот — на вкус и цвет товарищей нет! — сентенциозно заключил он.
— Ладно, — сказал Кудрявцев, поворачиваясь к ним. — Лес, может, и красивый, но хотел бы я знать, откуда он, зачем он, и вообще — что, собственно, происходит? Ни с того ни с сего…
— Анна Лазаревна говорит, что видела туман, — торопливо сказал Володя, — уже после того, как она ваш разговор слышала…
— Какой разговор? А, с Галиной, когда она на работу шла?
— На работу? — изумился Володя.
— Ну да, она сегодня дежурит в “неотложке”.
— И она… ушла? Кудрявцев невесело усмехнулся.
— Вот именно: ушла. В десять минут восьмого, как положено уходить на дневное дежурство. Я ее проводил на крыльцо, и дом наш стоял, где ему положено стоять, и вообще все было как положено…
— В десять минут восьмого! А вы туман не видели?
— Да я сразу лег и заснул. Меня вот Костя сейчас разбудил. А что за туман и при чем он тут?
— Не знаю… — сознался Володя. — Я так просто… думал…
Он поглядел на Костю, но тот молчал, почесывая кончик носа. Зато заговорил Славка.
— А я знаю, что случилось! — заявил он. — Мы все заснули, и прошло много-много лет. А мы во сне не заметили.
— Анна Лазаревна говорит, что она не спала с семи часов! — испуганно запротестовал Володя: ему сейчас все казалось возможным.