«Мир Приключений» 1977 (№22)
Шрифт:
— Джета! — снова позвал парень, ища глазами свою новую знакомую.
— Здесь, здесь она! Никуда не денется! — успокоил подбежавший Блим-Блям. — Волнуемся! Нервничаем! Переживаем! Одну таблетку, чтобы поднять настроение, и одну минутку покойного разговора. Все, мой дорогой, будет в самом лучшем виде!
Гений возбужденно сыпал словами, подталкивая гостя к шелковым креслам.
— Садись. Не стесняйся. Привыкай. Осваивайся.
Друг президента осторожно, придерживаясь за подлокотники, опустился в кресло. Металлические блестки на камзоле протестующе звякнули.
— Не
На его зов подскочила девушка в зеленом халатике — наверное, имела отношение к медицине — и сунула Рэму кислую таблетку.
— Не глотай. Соси. Вникай. Будет все хорошо. Будет тихо. Будет беседа. Никаких волнений. Никаких переживаний. Никаких опасений. Беспокоиться не надо. Нервничать не надо. Сомневаться не надо.
Рэму вдруг показалось, что и в самом деле незачем волноваться. Блим-Блям — человек знающий, и если он так говорит…
— Нервы надо беречь. Нервы и деньги надо беречь, — бубнил рядом маэстро. Он прямо-таки впился в зрачки Друга президента. — У тебя будет много денег. Все будет замечательно. Все зависит от президента. Постарайся ему понравиться. Очень милый, очень симпатичный человек…
Парень слушал как в полусне — откуда-то доносился журчащий голос. Президент, конечно, милый и обаятельный человек. Шутка ли, специально приезжает, чтобы встретиться с ним, обычным маленьким человеком…
— Подумай, какой сегодня исключительный день! Какая радость для тебя! Какой почет! Через две-три минуты миллионы зрителей сойдут с ума от зависти! Миллионы зрителей будут мечтать, чтобы очутиться на твоем месте! Раньше ты сам смотрел и мечтал. И вот наступил этот день!..
В студии было совершенно тихо. Рэм впитывал нескончаемый голос специалиста по зрелищам. Как верно он говорил! Как ждал он в своем поселении этого дня! И вот!..
Одна из стен студии вдруг озарилась красным светом. Блим-Блям встал и громко скомандовал:
— Внимание! Начинаем!
Сразу же две девушки-ассистентки подняли Рэма и потащили его куда-то в сторону. Та, что была постарше, все время шептала:
— Господин Дэвис, все будет отлично. Не забудьте поздороваться. Поинтересуйтесь здоровьем. Помните, президент очень, очень загружен. Он изумительный человек! Он очень отзывчив. Он очень простой…
Она говорила и говорила тем же мягким, убеждающим тоном, каким только что с ним разговаривал сам маэстро. И Рэм со всем был согласен. Какое-то незнакомое — возвышенное радостное чувство переполняло его. Ему вдруг вспомнилось далекое беззаботное детство, когда вечерами он ждал у ворот отца, который, приезжая с работы, притормаживал метрах в десяти свою красную малолитражку и весело кричал в открытое окно автомобиля:
— В каком кармане?
— В левом! — загадывал Рэм. И удивительно — никогда не ошибался. У отца непременно оказывалось какое-нибудь лакомство или игрушка…
Рэм не заметил, как погас красный свет и вспыхнул зеленый. Блим-Блям подошел к одной из камер и, глядя в объектив, произнес:
— Добрый день, дамы и господа! Я продолжаю рассказ о новом Друге нашего президента. Представляю,
Блим-Блям оборвал самого себя. Он резко обернулся, будто что-то увидел, а девушки в тот же миг легонько подтолкнули Рэма.
— Идите к столику, — шепнула в спину ему старшая.
Парень послушно пошел. Он шел немного сутулясь, несмело улыбаясь. Он даже не думал: а где же, собственно, сам президент?
Впереди в двух шагах от тесно сдвинутых кресел вдруг возникла расплывчатая тень, смутно напоминавшая силуэт человека. Быстро, скачками, как в кино, когда наводится фокус, она стала резкой, предельно отчетливой — навстречу Рэму двинулся суховатый, подтянутый господин в военном мундире. Остановившись, он провел рукой по френчу, проверяя, застегнуты ли все пуговицы, и добродушно улыбнулся. Рэм сразу его узнал — это был сам президент! Избранник расплылся ответной улыбкой. Он не смотрел по сторонам. Он глядел на самого Первого, самого выдающегося, самого мудрого и самого милого человека…
А в десяти шагах на таком же ярко освещенном прямоугольнике стоял, улыбаясь, Блим-Блям, а навстречу ему шел второй Рэм — сияющий, радостный, но только весь серый, вернее, черно-белый, такой, каким было изображение в допотопном кино.
— Добро пожаловать, господин Дэвис, — негромко и приветливо сказал Блим-Блям блеклому призраку Рэма.
И тут же настоящий Рэм Дэвис, парикмахер из поселения № 1324–ВС, вспотевший от волнения, услышал, как президент звучно, отчетливо, с интонацией, хорошо знакомой всем гражданам, сказал ему:
— Добро пожаловать, господин Дэвис!
— Здравствуйте, господин президент! — радостно откликнулся Рэм. — Не думал я, что вот так запросто вас увижу.
— Ну почему же! Я всегда рад добрым друзьям, — проговорил Блим-Блям в стороне и показал на стул. — Прошу…
— Ну почему же! Я всегда рад добрым друзьям, — послушно повторил президент, которого видел Рэм. Повторив жест Блим-Бляма, он показал на кресло. — Прошу…
Избранник сел и взглянул в лицо своего высокопоставленного друга — вблизи этот поджарый господин выглядел более чем странно: он был почти прозрачен! Нет, Рэм хорошо различал его всего — и руки, и мундир, и шею, и вместе с тем за спиной президента он видел обивку кресла! Но парень не успел ни удивиться, ни испугаться.
— Как добрались, господин Дэвис? — раскуривая старинную трубку, спросил генерал.
— Превосходно! Лучше не надо!
— Послушайте, как-то мы с вами очень официально! — вдруг усмехнулся человек в мундире. — Позвольте мне вас называть просто Рэмом?
— Разумеется, — восхитился парикмахер: глава страны оказался душкой! — Какой может быть разговор?
— А я для вас тоже просто Фрэн.
— Фрэн? Ну что вы, господин президент! — застеснялся молодой человек.
— Да бросьте, Рэм, церемонии…