Мир приключений 1978 г.
Шрифт:
— Логично. Но там действовал Вадим. Он прекрасно понимал, что, поймайся они при осмотре машины, их действия будут квалифицированы как попытка угона. А это в данной ситуации карается строже, чем мелкая кража. Поэтому, унося краденое, они не слишком рисковали — все равно мелкая кража. А им деньги на пропой. Да и, возможно, время их подстегивало. Все осмотреть в машине было невозможно: сам говоришь — десятки закоулков. Вот они и осматривали закоулки, а портфели и все, что прихватили, — вне машины. Получалось быстро.
— И так может быть… — согласился
Они еще долго обсуждали все варианты поведения жуликов и в конце концов снова пришли к выводу, что начинать нужно именно с проверки владельцев белых «Волг», еще не подвергшихся осмотру.
10
Утром в среду госавтоинспекция без труда предоставила Грошеву нужные сведения. Частных белых «Волг» оказалось не так уж много.
Первым в списке значился профессор одного из местных институтов. Грошев поехал к нему. Профессор — краснолицый, замкнутый, даже суровый человек лет пятидесяти — встретил Николая настороженно, на вопросы отвечал резко, исчерпывающе.
— Машину приобрел пять лет тому назад. Был случай, когда возле нее крутилось трое парней, но я наблюдал за ними из окна магазина. Я не стал ожидать развития событий, а подошел и спросил, что им угодно. Один из них, в розовой трикотажной рубашке, глупо улыбнулся и спросил, не служил ли я в армии. Я ответил, что не служил, и они ушли.
— Вы смогли бы узнать и человека в розовой рубашке и двух других?
— Да.
— Вы ездите с портфелем?
— Нет.
— Но в тот день у вас в машине был портфель? Припомните. Это очень важно.
— Вероятно, был… Я ездил с сыном и его девушкой, а сын носит портфель.
— Скажите, а что вам сказал человек в розовой рубашке, когда вы ответили, что в армии вы не служили?
— Это тоже важно?
— Все в нашем деле важно…
— Сказал, что обознался — думал, что это машина его армейского командира, который недавно уволился из армии.
— А вы в самом деле не служили в армии?
— Служил.
— А почему же вы отказались от этого?
Профессор недоумевающе, сердито взглянул на Грошева, но лицо у него вдруг помолодело.
— Понимаете, я однажды, как говорят студенты, на этом поплавился.
— Не понимаю…
— Я действительно служил в армии, десантником. — Что-то неуловимо расправилось в лице профессора, и оно стало добрым и даже чуть озорным. — И до сих пор, знаете ли, питаю слабость к парашютистам. Студенты каким-то шестым чувством учуяли эту мою слабость и стали являться на экзамены со значками парашютистов на груди. Так я выяснил, что на нашем факультете учится чуть не рота парашютистов, а ректорат был приятно обрадован высокой успеваемостью. — Лицо профессора стало лукавым и грустным. — Но вскоре я выяснил, что значки они передают по эстафете. — Профессор прикрыл глаза и развел руками: — Естественно, я вспылил, но потом вспомнил, как сам пользовался слабостями преподавателей и… стал отсылать парашютистов к ассистентам: они дотошнее.
— Напрасно, —
— Тоже грешили? — нарочито строго спросил профессор.
— А кто свят в таком деле?
Они посмеялись, вспомнили студенческие проделки и расстались. Профессор пообещал в случае нужды прийти на опознание жуликов.
11
Второй владелец белой «Волги», Иван Тимофеевич Камынин, сразу показался недобрым человеком.
Наверное, виной тому было его подворье — высокий, с маленькими суровыми окнами дом из силикатного кирпича, приземистый гараж, крепкий высокий забор с колючей проволокой поверху и большая, в несколько красок, вывеска на калитке:
«Во дворе злая собака».
На стук к калитке вышел сам хозяин, внимательно проверил удостоверение, но в дом не пригласил. Грошеву пришлось напомнить о гостеприимстве. Хозяин загнал большую молчаливую собаку в конуру, закрыл ее дверцей и провел Грошева по выметенной мощеной тропке между пышными гладиолусами на веранду.
— Присаживайтесь. — Камынин выдвинул стул из-за стола.
«Не хочет пускать в дом, — отметил Николай. — Ну ладно. Пока можно и так».
На все вопросы Камынин отвечал медленно, напряженно думая, постукивая сильными толстыми пальцами по клеенке, и Николай отметил, что под ногтями у Камынина прочно засела черная садовая земля.
— Машину я не покупал, а выиграл по денежно-вещевой лотерее.
— Ездите много?
— Нет… Можно сказать, редко. Во всяком случае, не каждый день.
— Бережете?
— А что ж гонять зря…
— Кем работаете?
— В настоящее время?
— Разумеется…
— В настоящее время сторожем на галантерейной базе.
— На жизнь хватает?
— Жена работает. Сад опять же…
— А раньше кем работали?
— Ну, то быльем поросло…
— А все-таки?
— Н-ну… кладовщиком работал. На молочном заводе.
Сразу вспомнилось полузабытое громкое дело жуликов, обкрадывавших местный молокозавод.
— Вас оправдали?
— Разумеется.
Ну что ж… Нежелание возвращаться к неприятному прошлому понятно. И все-таки какая-то очень личная неприязнь к Камынину не исчезла. Поскольку она была именно личная, Грошев постарался отодвинуть ее в сторону и заглушить — следователю она только мешает.
— Разрешите посмотреть машину?
Хозяин молча повел его к гаражу. Блеснули отполированные лак и никель.
— Сколько наездили? — спросил Грошев, медленно обходя машину.
— Семнадцать тысяч, — вздохнул хозяин и сообщил: — Наверное, продавать придется…
И это естественно — сторожем много не заработаешь…
Николай осмотрелся. В углу, под брезентом, горбились автомобильные покрышки, на стене висел съемный багажник, который при необходимости крепится на крыше машины, а под ним стояли канистры. Запасливый…