Мир приключений 1981 г.
Шрифт:
В этот момент Гендерсон открыл огонь из установленного на вертолете пулемета и заставил солдат Шанти, уже выбежавших из леса, повернуть обратно. Гендерсон не терял времени. Он выпрыгнул из люка и ударил Лао иона стволом своего тяжелого пистолета по затылку.
— В машину его, в машину! — прохрипел, выбираясь из-под обмякшего лаосца полковник. Вместе с Гендерсоном они швырнули Лао Йона в кабину вертолета.
Шанти приказал открыть по машине огонь. Заговорили ручные пулеметы патриотов. Гендерсон одним прыжком оказался в кресле пилота, привычным движением дал газ, и вертолет стал набирать высоту. Пули продырявили плексиглас кабины и вырвали часть приборной доски. Но машина успела подняться, и пули били уже в бронированное днище. Гендерсон управлял вертолетом
— Сделай круг, — приказал Шют пилоту.
Тот кивнул, зубы его были сжаты от боли: в правую ногу рикошетом попала пуля. Они сделали большой круг над долиной. Начали бить минометы. Сквозь густой туман, который все еще закрывал Шангри-Ла, видны были вспышки разрывов. Шют напрягал зрение, но противника не заметил. Вероятно, отряд Патет Лао ударил неожиданно. Но почему же его не обнаружили патрули? Шют не стал дольше раздумывать над этим. Для него было ясно, что разгадку следует искать в лаосце, который повис сейчас без сознания на распорке в грузовом отсеке.
Кто он? Шпион Патет Лао? Явился к нам как лейтенант Сухат, чтобы нас предать? Или это и вправду Сухат? В Сепоне его схватили, и, чтобы спастись, он выдал наш лагерь врагу. Ну да ладно, в Конхьене мы поставим ему на живот пустую снарядную гильзу, нальем бензин и подожжем. Посмотрим, что он запоет. Шют втайне досадовал на себя. Этот парень обманул его. Но полковника Шюта больше одного раза не проведешь. Теперь предателя ждет смерть. А сейчас — прочь отсюда. Перелетим границу — а там выручать Уарда. Шют покрутил ручку рации, но аппарат молчал — он был поврежден.
— Хватит, — сказал полковник пилоту. — Надо уходить. У них где-то минометы в кустах. Уард сумеет немного продержаться, а мы вышлем ему из Конхьена несколько машин. Может быть, нам дадут эскадрилью бомбардировщиков, тогда с Патет Лао будет быстро покончено.
Гендерсон оглянулся.
— Бинт на плече у вас плохо держится, — сказал он Шюту.
— Черт бы его побрал, — выругался полковник. — У меня не получаются перевязки. Ничего, до Конхьена дотяну.
— Но у вас кровь сильно течет.
Гендерсон указал на пол, где уже образовалась кровавая лужица. Шют угрюмо поправил бинт. Он встал и хотел было вернуться в грузовой отсек, но в этот момент Гендерсон рванул машину вверх, чтобы избежать очереди из тяжелого пулемета, которая четко обозначилась дымным следом перед кабиной. Вторая очередь угодила в корпус вертолета. Пули прошили броню. Шюта швырнуло на пол, он упал в лужу крови и, когда Гендерсон заложил вираж, откатился в сторону. Ударила новая пулеметная очередь, и пуля скользнула Гендерсону по лбу. Кровь залила ему глаза, он почти ничего не видел. Гендерсон протер глаза рукавом и, собрав силы, повернул вертолет на восток. Новые удары пулеметных очередей потрясли машину. Гендерсон, согнувшись, выжимал из мотора все, что можно. На восток, на восток. До границы оставалось, вероятно, всего несколько километров, а уж оттуда до самого Конхьена их уже никто не обстреляет…
Шют, шатаясь, поднялся на ноги. Он хотел пройти в заднюю часть вертолета: там можно отстреливаться из пулемета через грузовой люк, но услышал крик Гендерсона:
— Перевяжите мне лоб!
Шют, преодолевая качку, стал пробираться вперед. Он сложил вдвое кусок широкого бинта, чтобы сделать пилоту перевязку, но тот поднял руку:
— Слышите?
В ровный гул мотора ворвался какой-то скрежет, словно терлись друг о друга куски металла. Оба прислушались. Скрежет становился все громче.
— Неужели винт?! — крикнул Гендерсон. — Они угодили в несущий винт!
Шют посмотрел вниз:
— Где мы?
— Как раз над самой границей, — сказал Гендерсон.
Шют
— Держись! — только и успел крикнуть Гендерсон, и машина стала падать. Ему больше не удалось ее выровнять, хотя мотор продолжал работать. Тяжелый вертолет падал на гряду холмов, склоны которых покрывал невысокий кустарник. Гендерсону удалось так посадить машину, что она скользнула по склону, благодаря чему удар был значительно смягчен. И все же вертолет ударился о дерево — и Гендерсон мертвым повис в кресле. Шют на несколько секунд потерял сознание. Когда он снова пришел в себя, то с удивлением обнаружил, что кости у него целы. Он мог двигаться. Шатаясь, полковник встал на ноги. Мотор не работал. Пахло бензином, который растекался по кабине. В любой момент может вспыхнуть пламя и бак взорвется. Шют лихорадочно ощупал свои карманы. Пистолет на месте, пакет с НЗ, сигареты, нож — тоже. Он стал пробираться к выходу. Гендерсон мертв, ему уже ничем не поможешь. Шют бросил взгляд на Лао Йона. Лаосцу тоже порядочно досталось. Он повис на распорке, странно вывернувшись на связанных руках. Голова его упала на грудь. Шют прополз мимо и ощупью отыскал люк. Трап висел все так же, как в Шангри-Ла: ни у Шюта, ни у Гендерсона не было времени, чтобы втянуть его обратно. Протискиваясь мимо пулемета, полковник на секунду остановился, но затем быстро стал спускаться. Снимать пулемет не имело никакого смысла, он слишком тяжел. Да и вертолет мог в любой момент взорваться. Шют видел, как из мотора идет белый пар. Лопнул бензопровод, горючее выливалось на раскаленные части мотора, образуя взрывчатую смесь. Шют поспешил прочь от машины. Впервые ощутил он боль в плече. Рана была, видимо, не столь уж легкой, но двигать рукой он мог. Если не считать нескольких ушибов, падение обошлось для него благополучно.
Шют спустился вниз по склону до того места, где начинался лес. Здесь он остановился и огляделся. Сверху он видел, что они перелетели границу. От Конхьена его отделяло немногим более пятидесяти километров по прямой. Назад до Шангри-Ла было вдвое меньше. Прежде чем скрыться в лесу, Шют прислушался. Кругом было тихо. Кажется, в этой местности нет войск Вьетконга. Но они должны быть где-то рядом. К югу, не далее, чем в десяти километрах, лежал Лангвей, первый форпост крепости Кхесань. Сейчас он в руках противника. Значит, его тылы должны быть где-то здесь, в этих местах.
Немного передохнув, Шют углубился в лес. У подножия чернильного дерева он опустился на землю и задумался. Вынув из кармана маскировочной куртки карту, он определил свое местонахождение. Куда идти? В Конхьен? Нет, ничего не выйдет. Вьетконг окружает базу, и пока он туда доберется, кольцо, видимо, прочно замкнется. Нет, туда ему не пройти. Может быть, в Кхесань? Но ведь приказ об эвакуации крепости уже отдан. Начало эвакуации — вопрос дней, может быть, даже часов. Туда тоже не пройти. Остается один путь — на запад. В Шангри-Ла он будет через сутки. Итак, назад, в долину старой мечты, с которой он мысленно уже простился. Правда, лагерь подвергся, нападению Патет Лао. Что там произошло? Если это небольшой отряд противника с несколькими минометами — Уард с ним справится. А может быть, дело обстоит хуже? Может быть, это серьезное наступление и у противника значительно больше сил, чем у Уарда?
Шют прикусил губу. Получит ли Уард помощь из Конхьена? Его рация, конечно, в порядке, кроме того, у него есть запасная. Он может вызвать Конхьен и безусловно сделает это. Кук попытается ему помочь даже после того, как исчезла машина Гендерсона. Следовательно, решено: надо идти в Шангри-Ла. Сегодня вечером или завтра утром туда прибудут вертолеты, и отряд Патет Лао, окруживший лагерь, будет отогнан. Он доберется до лагеря как раз к завершению операции. Ходить он мог, немного еды у него было, был даже пистолет. Итак, назад — в Шангри-Ла!