Мир Приключений 1990 г.
Шрифт:
Бывший солист ансамбля улыбнулся своей шутке.
— А как у тебя с Верой? — поинтересовалась Мажарова.
— Да ну ее, — отмахнулся с гримасой Ремизов. — Рабоче-крестьянская кровь… Отсталая девица! Говорит, сначала распишемся… А на кой черт козе баян? Тоже мне богатство!
— Ясно, — усмехнулась Нина. — Не обломилось…
— Я даже рад. Свяжись с такой — крови попортишь ого-го!.. Ну, чао, старушка!
— Приветик.
— Если будет какой сигнал от Виленского…
— О чем речь, Антоша! Тут же
Юрий Алексеевич Крюков позвонил домой в день, когда в университете вывесили списки прошедших по конкурсу абитуриентов. Трубку взяла Валентина Павловна.
— Ну как, Валюша? — взволнованно спросил он.
— Все хорошо, Юлик, — ответила спокойно и с достоинством жена. — Наш Игорь — студент! Да, да! Сама приказ читала…
У Юрия Алексеевича вырвалось какое-то нечленораздельное клокотание, потом он, справившись с нахлынувшей радостью, произнес:
— Ну что, мать, кто был прав? Я ведь говорил, что наш сын пройдет! И без всякого блата!
— Посмотрела бы, как ты сейчас пел, если бы не я, — усмехнулась Валентина Павловна.
— Валентина! — раздался в трубке строгий голос Крюкова. — Ты была у Журавского? Отвечай!
— Успокойся, — сказала жена, — у Журавского я не была. И вообще ни к кому в университете не обращалась…
Она решила ничего не говорить мужу. Во всяком случае, пока.
Вечером того же дня она пригласила в гости Нину.
Когда Крюкова позвонила к ней в дверь, Нина поначалу испугалась. Думала, Валентина Павловна пришла требовать долг. Девушка стала лепетать что-то, обещая отдать деньги в самое ближайшее время.
— О чем вы говорите, Ниночка? — сказала мать новоиспеченного студента. — Это я хочу с вами рассчитаться…
И вручила растерявшейся Мажаровой конверт.
— Две с половиной, — торжественно произнесла Крюкова. — Как и было условлено. Верно?
— Да, да, все в порядке, — пробормотала Нина. — Спасибо, большое спасибо…
— Милочка вы моя, — расчувствовалась Валентина Павловна, — я должна вас трижды благодарить. Вы когда-нибудь поймете мои чувства. Когда станете матерью. В молодости мы живем для себя. Потом — для семьи, детей… Собирали на машину… А потом подумала: ведь судьба сына дороже…
— Рада, что смогла помочь, — скромно сказала девушка. Крюкова стала расспрашивать о Виленском.
— Сережа настаивает, чтобы я ехала к нему, — сказала девушка. Не открывать же соседке, что от жениха ни слуху ни духу.
— А вы?
— Думаю перебраться в Москву только после того, как мы распишемся, — ответила Нина.
— Тоже правильно, — одобрила Валентина Павловна. — Надо ехать в качестве законной жены… Да, Ниночка, я все хотела у вас спросить: эта история в нашем городском тресте ресторанов… Он имеет к ней отношение?
Мажарова пожала плечами, загадочно улыбнулась.
— Понимаю, понимаю, —
— И правильно, — усмехнулась Мажарова. — Обнаглели… Эх, если бы не такие люди, как Сережа, хапуги вовсе распоясались бы…
К Нине скоро вернулись спокойствие и уверенность. Добрая тень Виленского приютила, спрятала ее от палящих лучей действительности.
И как приятно оттягивал карман халата конверт с деньгами…
— Ниночка, — вдруг страстно обратилась к ней соседка, — вы помогли мне один раз, так посодействуйте и во второй!
— Смотря в чем, — осторожно ответила Мажарова.
— Измучилась я, — жалобно произнесла Валентина Павловна. — Сами знаете, мы ютимся втроем в одной комнатке. А ведь муж — кандидат наук, имеет право на дополнительную площадь. По закону! Да и Игорьку теперь нужна отдельная комната… Если бы вы взялись… Я имею в виду Сергея Николаевича… Попросите еще один раз. Его звонок председателю горисполкома — и вопрос будет решен… Ведь мы давно стоим на очереди. Другие получают, а мы… — Она махнула рукой.
— Что вы, Валентина Павловна! Квартиры — это очень сложно, — сказала Нина. — Да и сейчас за это строго… Гласность… Перестройка…
— В университет тоже было нелегко, однако… — Крюкова многозначительно посмотрела на девушку. — Только один звонок председателю…
— Звонок… — хмыкнула Нина.
— Я понимаю, что труднее…
— А риск?
— Чем больше риск, тем больше благодарность. — Валентина Павловна вышла и вернулась с пачкой денег. — Аванс — пять тысяч…
Мажарова завороженно смотрела на внушительную стопу купюр.
“Боже мой! — мелькнуло у нее в голове. — Вот она, свобода!”
— Поверьте, вы совершите доброе дело, — словно издалека донесся до Нины голос Валентины Павловны. — Осчастливите троих людей…
— Ладно, — выдавила из себя Мажарова, ей казалось, что эти слова произнесла не она, а кто-то другой. — Какую вы хотите?
— Трехкомнатную, конечно же! — оживилась Крюкова. — И если можно, поближе к центру…
— Постараюсь…
— А на Сиреневой набережной? — выдохнула Валентина Павловна. — Ну, в девятиэтажке?
— Делать так делать, — ответила Мажарова, рассовывая, деньги по карманам.
— Ниночка! — вырвалось у Крюковой. — Я буду молиться за вас по гроб жизни, хотя и не верующая.
…Когда Мажарова вернулась к себе, Вольская-Валуа молча протянула ей телеграмму. В ней сообщалось, что через день приезжает Михаил Васильевич, дядя Нины…
— Ну, тетя Поля, — с сожалением вздохнула девушка, — лафа кончилась… Завтра придется перебираться в общежитие…
Дело в том, что эта квартира не принадлежала ни ей, ни ее родителям.