Мир Рассвета: Путь
Шрифт:
Старый лекарь знал Дьярру с пелёнок. Он сам принял ее из лона матери двадцать весен тому назад. Дьярра всегда относилась к нему и его ученикам с должным почтением. Но сейчас Великую мало волновали вопросы чести.
– Пошли вон, – холодно произнесла девушка.
– Но, Госпожа, необходимо сделать омовение… – Бранг нервно сглотнул. Но Дьярра не обратила на это внимания.
– Я сказала – ВОН!
Глас Великой разнёсся по спальне, разметав тяжелые портьеры на окнах. Где-то треснуло стекло кувшина. Один из учеников лекаря со стоном
– Д…да, Госпожа, сию проту, – старый лекарь, чей слух надежно уберег один из многочисленных амулетов, суетливо подобрал полы мантии и кивком головы направил учеников прочь из спальни Великого Магрифота. Упавшего ученика попросту уволокли, не особо заботясь об аккуратности.
Створы дверей захлопнулась.
Дьярра тяжело дышала. Ранее она не пользовалась Гласом Великих, да и не получалось, хотя еще девчонкой она тайком тренировалась в его применении – в лесах недалеко от замка, распугивая при этом диких животных своими истошными воплями. Кто же знал, что Глас проявится именно сегодня, в этой небольшой комнате, где Смерть уже стоит на пороге?
– Дочь…
Голос отца заставил Дьярру вздрогнуть и подойти ближе. Осторожно откинув край балдахина, она увидела его – Великого Магрифота, правителя Румхии, мудрейшего и храбрейшего из вождей. Высокий, среброволосый, с резко очерченными скулами и пронзительными синими глазами – отец вызывал у Дьярры благоговейный трепет. Он всегда казался ей таким несокрушимым и вечным, что видеть его бледным, осунувшимся, безвольно откинувшимся на подушки было мучительно больно.
Великая присела на край ложа.
– Дочь… что ж ты так… с Брангом… оглохнет же… старый плут…
Тихий смех отца напомнил Дьярре шелест Пархиватского вереска.
Девушка вымученно улыбнулась.
– Он спорил со мной.
– Вся в мать… – отец хрипло закашлялся. Дьярра чувствовала раздирающую его боль как свою.
Больше всего ее злила собственная беспомощность. Да, Великие могущественны, но все же никому из живущих не подвластно победить саму Смерть.
– Дочь… У меня мало времени… – отец, отдышавшись после удушающего приступа, открыл глаза и взглянул на свое чадо. Взгляд ослабевшего Магрифота не затуманила боль – он остался таким же ясным и холодным, как и всегда.
– Дочь, сперва возьми…
Отец снял с указательного пальца левой руки Кольцо Великих – ярко-голубой лазурит в серебряном плетении. Это кольцо передавалось вождям с начала Мира – Дьярра даже не могла представить отца без него.
– Что ты помнишь об этом Кольце?
– Я знаю, что с его помощью ты выиграл Битву при княжестве Изумат. Оно придает вождю небывалые силы?
– Не всегда… – Магрифот с трудом надел Кольцо на левую руку дочери, и то сразу поменяло размер под стать тонким женским пальцам. Свет лазурита, так ярко бликующий на руке отца, померк и стал напоминать рассветную дымку.
– Это Кольцо позволяло твоему
Она больше никогда не сможет рассеянно стучать ногтем по лазуриту, сидя на коленях у любимого и несокрушимого отца. Никогда больше замок Румх не содрогнётся от Гласа Великого: «ДЬЯРРА!!!», а она не будет прятаться в погребе от гнева Магрифота, обнаружившего патоку на торговом договоре с Дромстаном…
Великая до боли сжала пальцы.
Магрифот отдышался и заговорил неожиданно четко, собрав последние силы для решающей битвы со Смертью:
– Кольцо Великих обладает магической сутью. Какие именно способности Оно даст тебе, не знает никто. Единственное, что известно нам точно – Кольцо должно признать Правителя, и только тогда Оно посчитает достойным помогать ему. Когда это случится – через одну или через десять весен – невозможно предугадать. При этом для Кольца неважно, сидишь ли ты на троне или нет, главное – какой ты Предводитель для своего народа.
Магрифот замолчал, переводя дыхание от столь длинной тирады.
– Отец, а почему ты упомянул трон?– Дьярра решилась на этот вопрос, сама не понимая, почему ее кольнуло беспокойство.
– Дьярра, не глупи. Мне всего сорок пять, как я могу отправиться в Рассветные Воды?! – Отец так красноречиво посмотрел дочери в глаза, что та невольно потупила взор. И произнесла тихим, клокочущим от нарастающей ярости шепотом:
– Кто?
– Я не знаю, дочь. Сейчас это уже не важно. Дай мне руку.
Дьярра протянула Магрифоту свою ладонь. Отец сжал ее так сильно, что Великой пришлось резко вдохнуть сквозь сжатые зубы, чтобы не вскрикнуть от боли.
Магрифот кое-как приподнялся и быстро заговорил, глядя в глаза дочери:
– Запомни как молитву Единому Инсору – Белёсые Горы. Спасение Румхии и всего Рассветного Мира в Белёсых Горах. Найди Старого Мага. Найди Гистарха. Он знает все. Он все объяснит.
Магрифот согнулся пополам от неистового кашля и со стоном откинулся на подушки. Дьярра судорожно повторяла: «Белёсые Горы… Гистарх… Спасение Румхии…». Постойте, Румхии угрожает опасность?!
– Отец! Кто угрожает нашему княжеству? Отец!!! – Дьярра кричала, трясла Магрифота за плечи, но тот смог лишь сипло прохрипеть:
– Двадцать две весны… Жди свою двадцать вторую весну…
– Что?! – Дьярра наклонилась к отцу как можно ближе, стараясь не пропустить ни слова. Внезапно синие глаза Магрифота распахнулись, лицо озарила ясная улыбка, и он произнес то единственное, чем он дорожил всю жизнь, и к чему ему открывала дорогу Смерть:
– Анира…
Последний выдох. Тело Магрифота обмякло, и в открытых глазах перестала биться жизнь.