Мир Реки: Темные замыслы

Фармер Филип Хосе

— Это-то я знаю, — ответил Фрайгейт. — Ну а кроме того, мне бы тоже хотелось добраться до конца Реки. Катамаран, на котором я плыл, шел именно туда, но его сожгли при нападении рабовладельцев. Шхуну же потопил речной дракон, когда мы помогали местным рыбакам ловить его. Вроде как повторение истории с Моби Диком и «Пекодом» [120] .

— Значит, ты был Измаилом? — спросил Райдер.

Фрайгейт взглянул на него. О Райдере говорили, что он может читать наизусть большие куски из Шекспира, и вообще

он считался начитанным. Но все это могло быть и чистой рекламой Голливуда.

120

«Пекод» — судно капитана Ахава из романа Мелвилла «Моби Дик»

— Вы хотите сказать, что я был единственным, кто выжил? Нет, до берега добрались шесть человек. Это было ужасно…

— Кто…

Фаррингтон остановился, прокашлялся и взглянул на Райдера. Райдер поднял густые темные брови. Фаррингтон явно обдумывал, как ему перефразировать свой вопрос.

— Кто были капитаны этих двух суденышек?

— Капитаном катамарана был француз, некий Де Грасси. А капитан шхуны — грубый сукин сын по фамилии Ларсен. То ли норвежец, то ли датчанин. Он был капитаном судна, промышлявшего тюленей, кажется.

Все сказанное о Ларсене было ложью. Но Питер не мог устоять перед искушением проверить реакцию Фаррингтона.

Глаза капитана сузились, но потом он улыбнулся и медленно произнес:

— А его, часом, не Волком звали?

Лицо Питера не дрогнуло. В такую ловушку он попасть не намерен. Фаррингтон полагает, что Питер дает ему осторожно понять, что узнал его. И тогда, возможно, Фаррингтон откажется его взять.

— Нет. Если у него и была кличка, то наверняка Подонок. Он имел около шести с половиной футов роста и шевелюру чересчур черную для скандинава. Да и глаза как у араба. Вы его не встречали?

Фаррингтон расслабился. Он погасил сигарету о пепельницу из обожженной глины и зажег другую.

— А каковы у тебя отношения с этим луком? — спросил Райдер.

— Практикуюсь уже тридцать лет. Конечно, я не Робин Гуд, но могу секунд за двадцать выпустить шесть стрел с довольно приличной меткостью. Боевые искусства я изучал двадцать лет. Я не ищу драк и стараюсь, насколько возможно, их избегать. Но все же участвовал более чем в сорока сражениях и еще большем числе мелких схваток. Четыре раза тяжело ранен.

— Когда родился? — спросил Райдер.

— В тысяча девятьсот восемнадцатом году. Мартин Фаррингтон поглядел на Райдера и спросил:

— Думаю, ты видел множество фильмов, когда был малышом?

— Было дело.

— А какое у тебя образование?

— Я получил степень бакалавра по английской литературе, прошел курс философии, и, кроме того, я заядлый читатель. Бог мой, как мне здесь не хватает книг!

— Мне тоже, — отозвался Фаррингтон. Снова пауза.

— Что ж, наша память о Земле с каждым годом тускнеет, — сказал Райдер.

Что означало, что если Фрайгейт и видел Райдера в фильмах, а Фаррингтона — на суперобложках книг, то он их не узнал. Вопрос же капитана об образовании

мог преследовать двоякую цель. Ему хотелось иметь в своей команде человека, с которым можно поговорить о многом. На Земле сотоварищи Фаррингтона по плаванию были народом жестоким и невежественным и не обязательно братьями по духу. Впрочем, такими же были и большинство знакомых Фрайгейта до тех пор, пока он не поступил в колледж.

— Нам, кажется, придется опросить десять человек, — сказал Фаррингтон. — Сделаем выбор, когда поговорим со всеми. Свое решение мы сообщим после полудня.

Питер страстно желал, чтобы выбрали именно его, но боялся настаивать, так как это могло бы настроить их против него.

Поскольку оба моряка плавали под псевдонимами по каким-то причинам, они, возможно, опасаются тех, кто проявляет слишком большую настойчивость и в желании попасть к ним на корабль. А почему — откуда ему знать?

— Мы забыли кое о чем, — сказал Райдер. — У нас есть место только для одного человека. Так что взять свою женщину вы не сможете. Как это вам — о'кей?

— Нет проблем.

— Вы можете присоединиться к Эбигейл, — продолжал Райдер. — Если не возражаете, что будете делить ее с тремя другими. И разумеется, если понравитесь ей. Однако она пока ни разу не выразила антипатии к кому-либо.

— Соблазнительная женщина, — сказал Питер, — но такого рода дела мне не слишком нравятся.

— Да вон Мустафа, по-моему, положил на тебя глаз, — сказал, ехидно усмехаясь, Фаррингтон. — Он тебя прямо ест глазами.

— А это мне подходит еще меньше.

— Тогда скажи ему это напрямик, и тебя не побеспокоят ни он, ни Бинс, — ответил Фаррингтон. — Я сам не гомик, но этих дел повидал будь здоров. Любой, кто служил палубным матросом, навидался такого достаточно. Каждый корабль еще со времен Ноя кишит содомитами. Оба они — мужики настоящие, если не считать потери интереса к прекрасному полу. И отличные матросы. Так что просто скажи им, пусть не липнут. Ну, разумеется, если мы тебя возьмем. Но я не потерплю сучьего визга насчет того, что тебе приходится особо тяжело. Можешь прихватить кой-чего, когда мы сходим на берег. Ну а если мы потеряем кого-то из команды, возьмешь партнершу по койке. Но она должна быть хорошим моряком и крутой бабой. Тут на корабле неженок не терпят.

— Ну, тогда Эбигейл по здравом размышлении кажется мне более приемлемым вариантом.

Фаррингтон и Райдер расхохотались, и Фрайгейт отошел. Постоял возле причала. Бухточка была мелкая, ее пришлось углубить у берега, на что ушло немало труда. Камни вырезались у подножия гор и доставлялись сюда, чтобы выпрямить берег. Деревянные причалы были выдвинуты дальше в Реку, но возле них чалились преимущественно небольшие катамараны, люгеры, одномачтовые кэтботы. Два огромных плота с мачтами тоже стояли возле причалов. Ими пользовались при охоте на речных драконов. Несколько боевых каноэ, каждое из которых вмещало до сорока воинов, лежали на пляже возле плотов. Каноэ и гребные лодки готовились к рыбной ловле. К полудню Река будет кишеть мелкими и крупными судами.