Мир Реки: Темные замыслы
Шрифт:
За три дня до отлета был объявлен выходной. Джилл покинула равнину, ибо та была переполнена шумным людом, собравшимся сюда из мест выше и ниже по течению. Она подсчитала, что в Пароландо съехались сотни тысяч людей, и это количество наверняка удвоится ко времени старта «Парсеваля». Джилл вернулась в свою хижину и не выходила из нее, разве что порыбачить. На второй день, когда она сидела на берегу маленького озерка, бесцельно поглядывая в воду, она услышала, как кто-то приближается к ней.
Ее раздражение неожиданным вторжением
— Совсем уж скоро я с сожалением скажу «прости» своим ученикам и своим рыболовным увлечениям.
— Это так много значит для вас?
— Вы имеете в виду, стоит ли отдать эту полную прелести жизнь ради экспедиции, которая может окончиться гибелью? Я не узнаю этого до тех пор, пока не наступит время, не так ли? — После недолгого молчания он спросил: — Как ваши дела? Никаких переживаний, подобных тем, что были в ту ночь?
— Нет. Я в полном порядке.
— Но в сердце у вас нож.
— Что вы хотите этим сказать? — резко повернулась к нему Джилл. Она очень надеялась, что ее удивление не покажется ему столь же фальшивым, как оно показалось ей самой.
— Я сказал бы, даже три ножа. Капитанство, русская, а главное — вы сами.
— Да, у меня есть проблемы. Так они есть у всех. Или вы — исключение? Или вы не человек?
— Еще как человек! — улыбаясь, сказал он. — Даже больше, чем другие, сказал бы я, если отбросить ложную скромность. Потому что я реализовал мой человеческий потенциал почти до конца. Я не могу ожидать, что вы поверите этому. Да вы и не захотите, разве что когда-нибудь… Но этот день может никогда не наступить.
Однако вернемся к вашему вопросу о моей человечности. Иногда я удивлялся — человечны ли люди, с которыми мы иногда встречаемся? Я хочу сказать, принадлежат ли они к роду homo sapiens?
Разве нельзя допустить и даже признать это в высшей степени вероятным, что те, кто ответствен за все, что нас окружает, имеют свою агентуру? Для какой цели, я не знаю. Но они могут быть катализаторами, вызывающими у нас определенные действия. Под словом «действия» я понимаю отнюдь не физическую деятельность, как, например, строительство судов или воздушных кораблей, которое может быть лишь частью более общей программы. Я говорю о психологических воздействиях. Чтобы, скажем, направлять развитие человечества. К чему? Возможно, к цели, примерно аналогичной тому, что постулирует Церковь Второго Шанса. Некая духовная цель, очищение человеческого духа. Или, возможно, если использовать христианско-мусульманскую метафору, чтоб отделить агнцев от козлищ.
Пискатор замолчал и затянулся сигаретой.
— Продолжив эту христианскую метафору,
— Как? — вскричала Джилл. А затем: — И у вас есть какие-нибудь доказательства вашей правоты?
— Нет. Только размышления. Поймите меня правильно. Я не думаю, что Шайтан или, если хотите, Люцифер в самом деле ведет холодную войну против Аллаха или Бога, которого мы — суфии — предпочитаем именовать Реальностью. Но временами я думаю, что, возможно, тут в определенном смысле имеет место параллель сказанному… Ладно, все это только спекуляция. Если агенты и есть, то выглядят они как люди.
— Вы знаете что-нибудь, чего не знаю я?
— Вероятно, я кое-что замечал. Вы — тоже, но разница между нами в том, что вы не пытались сложить то, что видели, в определенный узор. Довольно темный по замыслу. Хотя, вероятно, я смотрю на него под неправильным углом зрения. Если его вывернуть наизнанку, другая сторона может заблистать ярчайшими красками.
— Хотела бы я знать, о чем вы говорите. Не разрешите ли вы и мне взглянуть на этот узор?
Пискатор встал и бросил окурок в озеро. Какая-то рыба схватила его и, ударив хвостом, ушла в глубину.
— Разные виды деятельности скрываются под гладью зеркала воды, — сказал он, показав на озеро. — Мы не видим их, так как вода и воздух — очень разные элементы. Рыба знает, что там происходит, но нам от этого пользы мало. Все, что мы можем, — это опустить крючок в темноту и надеяться, что вытянем из воды нечто.
Я когда-то читал рассказ, где говорилось о рыбе, которая сидела на дне глубокого темного озера и закидывала удочку в воздух, на берег. И ловила людей на наживку.
— Это все, что вы имеете мне сказать?
Он кивнул и ответил:
— Я предполагаю, что вы посетите отвальную пирушку Фаербрасса сегодня вечером?
— Это наполовину приказ, наполовину приглашение. И мне очень не хочется идти. Будет просто пьянка.
— А вам вовсе нет необходимости пачкать себя, присоединяясь к свиньям в их свинстве. Будьте с ними, но не одной из них. Это поможет вам с гордостью думать, насколько вы морально выше, чем они.
— Вы — осел! — воскликнула Джилл и тут же быстро извинилась: — Извините меня, Пискатор. Это я осел. Конечно, вы все, что во мне происходит, поняли правильно.
— Я думаю, Фаербрасс сегодня объявит распределение чинов среди офицеров и пилотов.
У нее перехватило дыхание.
— Я тоже так думаю, но не жду от этого события никакой радости.
— Вы придаете рангам слишком большое значение. И что еще хуже, вы это знаете сами и не пытаетесь даже бороться с собой. Во всяком случае, я думаю, у вас сегодня будет отличный шанс заняться этим.
— Надеюсь.
— А пока не хотите ли покататься со мной в лодке и половить вместе рыбу?