Мир спящего колдуна
Шрифт:
Но Александр не поверил ей и на этот раз.
– Колдовать я не умею - более того, до вчерашнего дня я и не подозревал, что это возможно. Как воин... У вас их и без меня хватает. А прочее... не так уж я и красив.
– Не всем следует интересоваться, витязь.
Мариана томно потянулась. Она была прекрасна, разве что бедра, на взгляд Александра, были чуть широки, но ее красота затмевала всех его прежних подруг и любовниц.
– Возможно, и не всем, - вздохнул Карпов.
– Но есть вещи, которые касаются нас слишком близко.
– Вы странный человек. Оказаться рядом с девушкой в очаровательном
Александр понял, что дальше расспрашивать бесполезно. А, возможно, и опасно. Он начал раскуривать погасшую было трубку.
– У вас есть кто-нибудь в вашем мире?
– спросила вдруг Мариана, требовательно взглянув ему в глаза.
– Конечно. Мать, сестра, друзья.
– Я не о том.
– Прутик переломился. Мариана отбросила его в сторону.
– Девушки нет. Жены тоже.
– Почему?
– Не встретил.
Мариана внимательно посмотрела на него и начала стягивать с ног сапоги.
– Давайте купаться. Вода Голубого озера излечивает от грусти и одаряет весельем.
Плавал Александр неважно, и предложение встретил без особого восторга. Пока он прятал трубку в боковой карман, Мариана освободилась от сапог, сбросила пояс с кошельком и кинжалом, и теперь расстегивала пуговицы на блузке. Она дошла почти до пояса (он успел заметить, что под блузкой у нее ничего не одето), когда откуда-то из леса послышался крик, за ним еще один.
Александр мгновенно оказался на ногах. Мариана тоже прервала свое занятие и застыла, прислушиваясь. Концы ее блузки свободно развевались. Александр не удержался и бросил быстрый взгляд на ее маленькие и темные, как и все ее тело, груди.
Крики возобновились - гневные, яростные, к ним добавился лязг металла. Мариана схватила пояс и торопливо затянула его на талии.
– Скорее!
Она схватила Александра за руку и потащила к лошадям.
Они пробежали уже половину пути, когда из леса наперерез выскочили два всадника в золотистых плащах. Это были воины из охраны Марианы. Один из них был без шлема, его молодое безусое лицо заливала кровь. Следом за ними мчалось шесть или семь всадников в шлемах с опущенными забралами и со щитами без уже привычного Александру изображения золотого петуха. На щитах нападавших никакой эмблемы не было - они явно не желали, чтобы их узнали.
Мариана что-то повелительно крикнула. Оба ее воина повернулись лицом к противникам. Со звоном скрестились мечи. Один из нападавших вылетел из седла, но остальные окружили дружинников.
Отсрочка позволила Мариане и Александру добежать до коней. Из других частей леса тоже слышались звуки боя, но Александр, вцепившись в поводья, и чувствуя себя совершенно беззащитным, смотрел только на то, что происходило у него перед глазами.
Внезапно голова молодого воина без шлема отделилась от тела и мячом покатилась по траве.
– Скачите отсюда! Живо!
Сама Мариана, судя по всему, спасаться бегством не собиралась.
Еще один из нападавших свалился на землю, но тут же последний из дружинников Горполка тяжело рухнул следом.
– Скачите!
Камни на цепочке и рукоятке обнаженного кинжала Марианы кроваво вспыхнули. Атакующих мгновенно вышибло из седел. Они тут же вскочили на ноги, но какая-то сила упорно не позволяла им приблизиться к девушке.
Из
Скачка была бешеной. Мелькали деревья, кусты, непрерывной мелькающей полосой катилась под копытами дорога. Все силы Александра уходили лишь на одно - удержаться на своем обезумевшем скакуне. Он не знал, сколько времени ему это удавалось, пока конь не сделал внезапный скачок в сторону. Александр почувствовал, что летит.
Мгновение спустя он с силой ударился о землю, несколько раз перекатился и застыл.
Он не потерял сознания, но на некоторое время почти перестал воспринимать окружающее. Кто он, где он, что с ним - все мелькало, никак не желало встать на свои места. В себя привела его боль. Он судорожно глотнул воздух, поперхнулся, снова глотнул и услышал неровный перестук своего сердца.
Было такое впечатление, что жизнь вот-вот оставит его, но организм взбунтовался и удержался на самом краю, и, довольный своей победой, расслабился.
Эта была та слабость, которая приходит после смертельной опасности даже к видавшим виды людям. С ней вернулись и ощущения. Александр испытывал острую боль, особенно в левой ноге и левой руке, а также сильную дрожь. Тряслось все тело, но оно жило, и это было самое главное.
Наконец он смог кое-как присесть и пошевелить руками и ногами. И на этот раз переломов вроде не было, хотя ушибы оказались сильными.
Память вернула ему картину схватки на берегу. Кто победил, жива ли Мариана? Карпов ощутил мгновенное угрызение совести, что покинул девушку в опасности, хотя все равно ничем не смог бы ей помочь. Ему случалось драться на мечах, но только на деревянных в детстве. Сейчас же с ним не было и такого.
ОН не знал, далеко ли унес его конь. В этой части леса было тихо, но инстинкт звал его побыстрее уйти, и Александр неуклюже поднялся на ноги.
У него не было ни желания, ни резона возвращаться к озеру. Друзья, враги - он был одинок в чуждом ему мире, не понимал целей, не принимал методов. Скрыться от всех, затаиться, разобраться... Он ни секунды не сомневался, что нападение совершено из-за него, только не знал, правду ли говорил мужчина в красном, спасли бы его нападавшие, или, наоборот, убили, как дружинников, мужественно пытавшихся его защитить.
Александр вновь увидел, как человеческая голова, кувыркаясь, ударяется о землю и катится по ней, а осиротевшее туловище, окрашиваясь красным, все еще сидит в седле, и наконец мучительно медленно заваливается в сторону.
Первые шаги дались тяжело, но Карпов упорно старался уйти прочь - и от озера, и от направления, в котором ускакал конь. Александр припадал на левую ногу, и, чтобы отвлечься от боли, стал вспоминать своих друзей и приятелей.
Трубка не потерялась, но курить ее на ходу было несподручно, и пришлось израсходовать одну из драгоценных сигарет. То ли от боли, то ли от нервного потрясения голода он не испытывал, только очень хотелось пить, да неудержимо тянуло повалиться где-нибудь на траву и лежать на ней, не вставая.